Отец выходит за дверь, я ещё раз проверяю свой внешний вид. Идеально для того, кому скорее всего залепят пощёчину, для того, кто видит своих одноклассников последний раз.

Я, наконец, отворачиваюсь от зеркала, спускаюсь из своей комнаты, кивнув нашей экономке. Последние дни общаюсь только с ней и отцом. Она цепляет мне на карман платок, я удивлённо бровь поднимаю.

— У меня нет насморка, Мария Михайловна.

— А это не для тебя, оболтус, а для дамы твоей. Потерянная эпоха джентльменов. Это тоже для твоей девушки, — протягивает она букет маленьких белых розы с краплениями сиреневых цветочков, от которых запах такой, что нос щекочет. – Подари обязательно.

— Обязательно, — целую морщинистую щеку той, что уже давно заменила нам всем бабушку. – Спасибо.

— Береги себя, Демьянчик, — перекрещивает она меня и отпускает. Я спускаюсь к машине, закидываю букет на заднее сидение, невольно рассматривая пустое место. Как давно я не оборачивался туда. Как давно перестал даже замечать Асю, просто работая строго водителем в дни экзаменов. Не особо заботился о том, как она добиралась домой, как сдала экзамены. Слишком сильно был погружён в темноту, которая окружила мою семью.

Я, наконец, стартую, заезжаю за Миленой, что встречает меня в блестящем «вырви глаз» платье. Её даже родители провожают. Отец жмёт мне руку. Неудобно, пиздец, потому что я никогда не стану его зятем. Никогда не стану ей мужем.

Садимся в машину, я гружусь своими мыслями и чувством вины перед этой девчонкой. Нормальной в общем-то. Могла бы и другого парня найти, а не зацикливаться на мне. Но этот месяц только секс с ней ещё держал меня на плаву. Вместо наркотиков, запоя, просто грубый секс, когда можно не думать о том, что чувствует там под тобой партнерша.

— Демьян, ты решил? – шепчет она, когда мы подъезжаем к школе. Учителя очень хотели устроить выпускной именно тут. Традиции нарушать нельзя.

— Давай не будем о серьёзном прямо сейчас, ладно? – целую её руку и выхожу из машины. Машу парням, что тоже уже тут. Открываю дверь Милене, что на каблуках почти с меня ростом. Под руку мы идём в школу, сразу поворачиваем в актовый зал, красиво украшенный к празднику. На сцене колонки, микрофон, много подвесных гирлянд. На столах стоят напитки и закуски. Ну, что сказать – постарались.

— Давай поговорим сейчас, пока праздник не начался, — донимает Милена, перемещая мою руку себе на талию, я смотрю в её карие глаза. – Демьян, пожалуйста. Неужели я этот месяц была недостаточно послушной?

— Ты умница, Милен, — говорю, а самого отвернуться тянет, туда, куда голова Рязанцева смотрит.

Он разве что рот не открыл, когда в зале кроме всех прочих появилась она. Кровь в венах закипает моментально.

Я словно спал, а сейчас меня хорошенько так встряхнули. Вкололи в грудь адреналин. Краски вокруг меркнут, кроме одного яркого светлого пятна, девушки, чьё платье буквально кричит: «Я целка, трахни меня!»

Оно, пиздец, какое невинное, белое, из атласа, но в нём каждый изгиб читается, как открытая книга. Волосы сверху, открывают тонкую шею, красные пятна смущения, что смотрятся как следы от ударов руки.

Рядом с ней Гриша смотрится совсем несуразно в своём синем костюме. Он ей тупо не идёт.

Ей больше я пойду.

И мой твёрдый член между молочно-белых бёдер.

— Демьян, на меня посмотри, - голос Милены как стекло. Я почти не слышу его за шумом пульса в висках.

— Потом, Милен. Сейчас вальс танцевать будем.

— И?

— И репетировал я последний раз не с тобой.

15. Глава 15. Ася Чебрец

Гриша действительно был с дядей. Я редко его видела, хотя знаю, что отец с ним дружен с самого детства. Много историй рассказывал, пока ещё бабушка была жива. Это было хорошее время. Может быть, потому что он её боялся, делал вид, что нормальный. А потом её не стало, и его понесло.