– Я…

– Значит – Да! Я, кстати, тоже. Выпьем?

– Если Вы настаиваете, – запинаясь, сказала Ирма, возвращаясь к своему креслу, стоящему во главе стола.

Надо её все-таки встряхнуть! Я подошёл ближе к ней, опустил ящик на пол, достал одну бутылку, откупорил и поинтересовался насчёт бокалов. Ирма быстро извлекла из шкафа два бокала и поставила их на стол. Оба бокала были чистыми, но мокрыми. Тот факт, что их совсем недавно использовали по назначению, и буквально перед моим приходом мыли, от меня не скрылся. Но я ведь и так знал, что она пила шампанское до моего прихода. Молодец, что хоть видимость трудовой деятельности создаёт. Ладно, не буду ей делать замечание. Она и без моих комментариев смущена, словно девочка в гинекологическом кресле.

Разлив шампанское, подвинул кресло и присел рядом с Ирмой. Сел рядом, но не так близко, как хотел на самом деле. Позже пришлось дотягиваться, чтобы чокнуться бокалами.

– Предлагаю выпить «За понимание».

– Прекрасный тост! – поддержала меня Ирма, и звон бокалов разлился по кабинету, как стартовый выстрел, ознаменовав начало алкогольного марафона.

Однако после первого тоста, напряжение не спало.

Я налил ещё.

– Как выходные прошли, Ирма?

– Нормально. Как обычно.

Ну, это я уже знаю. Хотя твоё «обычно» меня совсем не устраивает. От такого «обычно» алкоголизм развивается, обычно. А это уже необычно. По крайней мере, ненормально. Но вслух я сказал совсем другое:

– А я в субботу с другом встречался.

– Это хорошо. Я до подруги не дозвонилась. Провела выходные без неё.

Не узнала, значит, меня. Что ж, хотя бы одной проблемы удалось избежать. Надо к этому Лёлику в «Тихую бухту» заехать, попросить не рассказывать Ирме, кто её на самом деле в ту ночь домой отвёз.

– Ирма, предлагаю тост «За друзей».

 Она поддержала. Мы выпили. Из закуски были шоколадные конфеты – припасы Ирмы. Но мы их почти не трогали.

– Да, друзья – это опора. Жаль, что иногда не понять некоторые поступки друзей, – с грустью сказала Ирма, изучая пузырьки своего почти опустевшего бокала.

Я долил шампанское ей, пустую бутылку поставил на пол, откупорил ещё одну и налил себе.

– Какие, например?

– Поступки, связанные с амурными делами.

– С любовью? – уточнил я.

– Я бы такие громкие слова не говорила.

– А что так?

– Любовь, это настолько сильное чувство, но не каждому везёт его испытать. А хочется каждому. И зачастую выдают желаемое, за действительное.

– Ирма, а что же, по-твоему – любовь?

– Трудно сказать конкретно, что это такое. Во всяком случае, это, на мой взгляд, союз уважения, нежности, восхищения, преданности, желания заботиться…

– Могу внести свою лепту? – захотелось мне подискутировать, заметив её сложности в раскрытии смысла термина «любовь». А может, уже шампанское на меня начало действовать.

– Конечно, – согласилась она.

– На мой взгляд, любовь – это ещё и страсть.

Ирма метнула в мою сторону взгляд. Я улыбнулся и, подняв бокал, предложил тост:

– Выпьем… «За любовь!»

Бокалы встретились, взгляды разбежались, содержимое сосудов до дна перетекло в наши тела. Недолго думая, я вновь наполнил бокалы.

– Юрий Алексеевич, а Вы помните стихи Юнны Мориц:

«Хорошо – быть молодым,

За любовь к себе сражаться,

Перед зеркалом седым,

Независимо держаться.

Жить отважно – черново,

Обо всём мечтать свирепо,

Не бояться ничего –

Даже выглядеть нелепо!»

– Помню. Песню помню, – и вновь я потянулся к бокалу. – Красивые стихи.

– Красивые. Но мне особенно запала в душу строчка, «За любовь к себе сражаться». Как Вы считаете, за любовь сражаться надо? Или пусть всё течёт самотёком? Встретились, разбежались, значит просто не судьба.