– Правильно, – ответил мастер. – По сути, полная победа над ложью. Никакое зомбирование не спасёт… Но кого мне хочется поспрашивать в кабине – так это академика Фоменко. Верит ли он сам в свою новую хронологию? И зачем ему это.

– А я бы спросил наших оппозиционеров, тоже – зачем? Глупые дёргания. Неужели не соображают, что ничего у них не выйдет?

– Мелкие жулики, жаждущие власти. Плохо, что они пытаются портить молодёжь. Запад нам поможет.

– Поможет, поможет… Глупость. Не поможет, а использует.

Мы прошли в кабинет Ярослава Матвеевича. Над столом висел портрет бородатого воина в остроконечном русском шлеме со стрелкой над переносьем.

– Князь Пожарский, – пояснил мастер. – При государе Михаиле Фёдоровиче ведал Разбойным приказом… Садитесь, Григорий Захарович.

– Декриминализация… – произнёс я, пробуя слово на вкус. – Декриминализация страны. Если бы я встретил это в какой- нибудь книге, то обязательно выговорил бы автору за наивность, граничащую с инфантильностью.

– Смелость – она иногда напоминает наивность.

– А всего лишь достаточно было вообразить себе, что мафия смертна. Что бы там кто ни говорил. А дальше – было бы желание… И простая штука – назвать вещи и живые существа своими именами. Признать нелюдей нелюдями. Двуногое население Земли состоит из птиц, людей и бесов. Поэтому – отказаться от греко-римской борьбы. Бесы с нами воюют, а мы с ними боремся. Потому что они плохие, а мы, видите ли, хорошие, нам нельзя.

– Христианская мораль. Сказал Господь: Мне отмщение, и Аз воздам.

– Ждите, когда Он воздаст! Не при нашей жизни. У Него-то времени – немерено, что ему человеческие сроки! Сотни лет так всё и оставляем на Бога. Если не веруем – всё равно традиционно машем рукой. А православная церковь признаёт и Михаила Архангела. Видели герб Архангельска?

Видел… Правозащитники бесятся?

– Нет. Уже перебесились. Поняли, что без толку. Хотя главного, кажется, всё-таки не поняли. Главное – не воздать, а спасти. Избавить нормальных людей от опасности, от агрессии бесов.

– В нашей стране, – сказал я, – многим эта решительность страшна. При Сталине погибла масса невинных.

– Да, после такого применения подобрать это хорошее, мощное оружие – конечно, решимость нужна. Вы же заметили, какой визг подняли журналисты и блогеры.

– На всякого мудреца довольно простоты.

– И всегда врали, что казни не изменят ситуацию с преступностью. А по американской внутренней статистике, одна смертная казнь предотвращает восемьдесят пять убийств.

– Что удивительно: вы семеро здесь и несколько сот хороших парней по стране – и дело пошло. Но… Не может ли случиться так, что ваша могущественная кабина рано или поздно прямым ходом попадёт в руки плохих парней? Выпытывать номера счетов, почтовые и прочие пароли, интимные признания? Корпоративные и государственные секреты?

– Было, Григорий Захарович, было. Но своих работников мы набираем сами. На вшивость проверяем в тех же кабинах. А захват извне… Был случай. Группа предпринимателя Шмырлина… При содействии начальника областного УВД. Вся эта компания сидит. А наши технологи проявили себя доблестно.

– Да, я знаю. Подвиг лейтенанта Зимина…

– Если всерьёз интересуетесь – езжайте туда. Побеседуйте с капитаном Башкировым и лейтенантом Гончаруком. Только к вдове Зимина, пожалуйста, не ходите.

– Ну, я же понимаю…

– Потенциально любой из моих офицеров – Герой России. А это шмырлинское «выступление»… Вы можете представить себе экстремистов, штурмующих московский офис ФСБ? Или наш?

– Не могу. Это самоубийство.

– В регионах это такой же нонсенс. Наше оборудование монопольно принадлежит государству. Так же, как боевые самолёты в каком-нибудь авиагарнизоне… Иностранные разведки гораздо опаснее. Но мы уж стараемся защищаться.