За спиной что-то громко брякнуло — это Саруг, не удержавшись, разжал затекшие руки и упал на пол, громко застонав. Дама презрительно поморщилась, но прошла вперед…

2. Глава 1

— Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство, — семенил за графом Максимилианом Аддерли верный слуга Томмис, — матушка спрашивала о вас уже четыре раза! Велела, как только вернётесь домой, заглянуть к ней.

— Ты в своём уме? — хмуро отмахнулся молодой хозяин, — графиня в этот час не проснётся даже для вручения ордена из рук Его Величества.

— Какого ордена? — не понял юмора старик.

— Самой заботливой матери во Вселенной, — усмехнулся Максимилиан, — платиновый, с мечами и бантами.

— Не слышал, — упорствовал Томмис, — а если и есть такой, Её Сиятельство Луина заслуживает эту награду без всяких сомнений! Она не ложилась, ожидая вас всю ночь!

— Без всяких сомнений заслуживает, — граф не пожелал возражать, но и просьбу матери выполнять не собирался. Зайдя в свои покои, он захлопнул перед навязчивым преследователем дверь и сказал, обращаясь к мозаичному стеклу в её центре: — раз уж матушка устроила всенощные бдения, передай ей, пожалуйста, поклон и мои заверения в том, что в опеке я уже лет пять не нуждаюсь!

Аддерли провёл чудесную ночь в «ТэКаХэ» — тайном клубе холостяков, домой заглянул лишь для того, чтобы освежиться, сменить костюм и отправиться в Департамент Имущественных Прав, где он занимал видную должность. Да-да, полученную по протекции видных родственников, не без участия матушки. С этой помощью ещё можно примириться — каждый аристократ должен ишачить на благо короны, и чем ближе окажешься к этой короне, тем больше принесёшь пользы. А вот в отношении женитьбы — навязчивой заботы графини — Максимилиан имел прямо противоположное матушкиному мнение.

Двадцать пять! Разве это возраст для добровольного принятия семейного креста? Старший граф Аддерли впервые женился, отпраздновав сорокалетие, именно он с друзьями основал тайное общество холостяков и до смерти оставался его почётным членом. Чем, интересно, Максимилиан хуже? Только ради памяти знаменитого отца стоит держаться за свободу как можно дольше!

Вот когда ему будет не по силам сидеть всю ночь за картами, или махать кулаками в шуточном поединке, или горланить неприличные куплеты в обнимку с таким же благородным повесой, или на худой конец гонять шары по бильярдному столу, тогда придёт пора остепениться и распрощаться с привычками юности. Думать об этой унылой поре совершенно не хотелось! Ещё лет двадцать, как минимум.

Надежда на спокойное утро — обычно Максимилиан успевал принять душ, одеться, позавтракать в одиночестве и отправиться на службу, где можно вздремнуть часок-другой, закрывшись в кабинете — растаяли как снежинка на тёплой ладони. Её Сиятельство, получив довольно дерзкое сообщение, пришла в покои сына сама. Вид она имела хмурый, хотя и пыталась навесить на измученное лицо одну из своих «добреньких» улыбок:

— Макс! Умоляю! — прижав ладони к мелким пуговкам, украшающим домашнее платье, графиня пересекла комнату и остановилась в двух шагах от сына.

Тот успел надеть свежую рубашку и теперь возился с запонками. Графиня взялась помочь, продолжая увещевать:

— Посвяти хотя бы один вечер матери!

— С превеликим удовольствием, — не моргнув, слукавил Максимилиан, — вам, матушка, но не вашим благоухающим гостьям! Вы ведь опять устраиваете вечер знакомств?

— Что в этом плохого? Нет, — Её Сиятельство поймала пытавшегося ускользнуть сына за рукав, — что плохого в том, что юные девушки пользуются духами? Я тоже люблю яркие ароматы…

— Не то! — Максимилиан довольно резко дёрнулся, вырывая руку из пальцев графини. — Пусть они хоть купаются в экстракте ландыша или жасмина! Меня это совершенно не касается! Я не собираюсь жениться и считаю безнравственным обнадёживать ваших протеже!