Их магия могла изменять ткани и клетки разных существ. Одни умирали, другие долго и тяжело болели, но все же выздоравливали. Третьи же –превращались в злобных монстров. Убивали, крушили, носились как безумные. Их называли – перерожденные.

Часть пришлось уничтожить, часть – погибли сами.

Тем временем, монстры пришли на перекрестье, чтобы захватить его и построить свои города.

Жизнь в нижних мирах – извечная борьба. Либо тебя сегодня съедят, либо ты. Животные, растения и даже грибы там плотоядные. А все, что не питается другими, выделяет смертельные яды, отращивает жуткие шипы, острые как скальпели, плюется парализующими веществами.

Для тамошних рас – перекрестье – все равно что новый Эдем. И оттяпать его кусочек они пытались уже раз двадцать, если не больше. Проблема в том, что жители перекрестья, и ближайших миров совсем не в восторге от такого соседства. Не говоря уже о том, чтобы уступить родные земли ужасным тварям.

И те самые болота, где нашел Маллес погибшего мальчика – нечто вроде туннеля из нижних миров. Прохода, наглухо запечатанного сильнейшей магией. Чтобы прорваться к нам, захватчикам пришлось бы снять печать. В прошлый раз это сделали перерожденные. Они странным образом подчинялись «нижним жителям». И орды монстров хлынули на перекрестье, возглавив армию своих «марионеток».

Но… как и в прошлые разы потерпели неудачу.

Рик опасался – как бы не повторилась история. Уж слишком знакомыми выглядели симптомы погибшего мальчика.

Слабость, пена изо рта и носа, кровь из глаз и ушей. Временная потеря сознания, бред, галлюцинации и смерть. Именно после таких симптомов атакованные нижней магией существа порой восставали из мертвых уже невменяемыми, перерожденными.

Вот почему Рик потребовал, чтобы Маллес приказал выкопать ребенка и доставить его сюда, в больницу. Тут василиск собирался наложить на мальчика специальное заклятье. Хотел попытаться затормозить перерождение, на случай, если ребенок на самом деле не умер, а превращался в жуткого монстра.

– Они тянули какие-то магические щупальца из болот, привлекая все больше случайных жертв, – закончил рассказ Рик. – Вот их и пойдем искать.

Ужас холодил желудок, сжимал его болезненным спазмом, пока василиск обрисовывал возможные беды. А еще… еще мне было до чертиков страшно за Рика. Я вдруг испугалась, что с ним случится неладное. Хотя начальник четко сказал Маллесу – на рептилий нижняя магия не действует. И повторил для меня, с хвастливой интонацией, с чувством собственного превосходства.

Будто ничто не способно его победить, сломить.

Тарс и Гверс – друзья Рика, драконы магией обладали немалой. Но меня это совершенно не успокаивало. Оказывается, я ужасно привязалась к василиску. И даже… почти полюбила его… Или это было лишь влечение? Я совершенно запуталась, и присутствие Рика слишком волновало, чтобы разобраться в себе. Странное ощущение зародилось где-то внизу живота. Я скользнула взглядом по фигуре Рика. Боже! Как же он хорош, даже когда хмурится! Василиск окаменел, прямо как недавно, поменял позу, засунул руки в карманы и почти прорычал:

– Самира! Думай что делаешь!

Но вместо испуга я почему-то испытала удовольствие. Казалось, я имею над Риком незримую власть. Раньше думалось – он помогает из чистого покровительства. Просто хочет о ком-то заботиться и заблудшая девушка из чужого мира – отличный кандидат. А все остальное… приставания, провокации – лишь ничего не значащие заигрывания. В точности такие же, как прежний ненавязчивый флирт с медсестрами и симпатичными врачами. Но теперь… Теперь чудилось – я для Рика совсем не такая, как все.