Очутившись здесь, я забыла свое настоящее имя, как и многое другое из прошлой жизни. В последнее время она упорно напоминала о себе, всплывала в голове урывками, отдельными кадрами, почти не связанными друг с другом. Но темных пятен по-прежнему оставалось слишком много.

Говорят, так перекрестье лишает нас желания вернуться домой. Мы не помним к кому, к чему и зачем, принимаем новый мир сердцем и душой.

Я поднесла руку к двери, и та послушно отворилась. Поначалу я не уставала удивляться здешней охранной магии. Она напоминала покладистого домового – невидимого, но послушного хозяйке жилища. Почуяв мое приближение – немедленно открывала квартиру, заметив удаление – блокировала окна и дверь.

Первым делом я забрела в уборную, справа от входа. Большая зеленая ванна так и манила прилечь, расслабиться в теплой воде, понежиться в пене.

Нет уж, спасибо! Понежилась после предыдущей смены! Проснулась в ледяной воде, уже под вечер. Продрогла так, что зуб на зуб не попадал. Пришлось экстренно лечить насморк у Рика. Как же он смеялся, как издевался: мол, взяла бы меня в ванну, уж точно б не замерзла.

Я с удовольствием вдохнула терпкий запах дегтярного мыла. Ммм… Здорово!

Помнится, Рик долго язвил по поводу этого моего пристрастия. Мол, аромат роз кажется тебе слишком приторным, аромат лилий – слишком резким, зато деготь – самое оно. Верх изысканности и нежности. Но мне нравилось и все тут!

Уже в полусне я немного освежилась и, решив, что до кухни не поползу, как бы не возмущался недовольный желудок, направилась прямиком к постели. Громадная, деревянная, очень удобная она высилась у самого окна, рядом с рабочим столом.

Улица зашумела – перекрестье просыпалось, одаривая обитателей новым днем и новыми надеждами.

Мне же хотелось лишь одного – упасть и вырубиться. Но оставалось последнее важное дело – установить в ауре энергопрограмму, чтобы проснуться через шесть часов и успеть на занятия.

Это преимущество жизни в новом мире я не променяла бы ни на что другое. Никаких тебе допотопных будильников, бешеного звона, от которого вскакиваешь с диким сердцебиением, выпученными глазами, но проспать не удасться при всем желании.

Мы словно программировали себя на то, чтобы проснуться строго вовремя. Мысленно создавали образ или фразу – кому как удобно, напитывали их собственной энергией и «вживляли» в ауру.

Уснуть после такой побудки получалось не раньше, чем часа через полтора или даже больше. Программа все это время бродила в ауре, напоминала о себе как назойливая муха. Удалить ее сразу не получалось никак, а спустя пару часов «чудобудильник» исчезал сам, превращаясь в чистую энергию.

Привычная фраза: «Я проснусь ровно через шесть часов» – встала в ауре как влитая. Теперь перевернуться на другой бок, проспать все на свете мне уж точно не грозило.

Я плюхнулась на кровать и закуталась в шерстяное одеяло. С наслаждением прочувствовала, как тепло и нега разливаются по усталым мышцам, и отключилась.

***

Аурная программа разбудила меня бодрым маршем прямо в голове. Я вскочила, метнула взгляд на белые настенные ходики – простецкие, круглые с карандашами-стрелками. Часы показывали двенадцать. Самое оно.

Я бросилась в ванную, быстро привела себя в порядок и поспешила на кухню. Веселая, ярко-оранжевая она немного бодрила спросони. Чайник и посуда расцветки «вырви глаз» – фиолетовая, с красными и зелеными разводами – тоже.

В окна влетало кошачье мяуканье, птичья перекличка, стрекот жуков, редкий лай и много, много разговоров. На улице было шумно и людно, и только машины реяли в небе беззвучно, словно в испорченном телевизоре.