– Сейчас, к сожалению, вы ещё не сможете приехать в Испанию, но у нас в стране уже происходят разные изменения… Да, скоро многое поменяется, попомните мой прогноз. И тогда я приглашу вас, Энрико, к себе в гости!

Они чокнулись, выпили, закусили. Бетанкоурт щёлкнул пальцами, собираясь что-то сказать, как вдруг, совершенно неожиданно, захрипел, посинел, стал хватать воздух открытым ртом, задыхаясь. Это случилось так неожиданно и страшно, что Эдик оцепенел. Ему было двадцать семь лет, и у него на глазах никогда не умирал человек. Он, в любой ситуации решительный и энергичный, испугался так, что в первое мгновение прижал к лицу ладони, словно прятался. Но потом, пересиливая себя, медленно подошёл к испанцу. Тот наполовину лежал в кресле, наполовину сполз на пол. Его тело подёргивалось, глаза закатились и уже, похоже, ничего не видели. «Сердце, – подумал Эдик. – У него что-то с сердцем!» Он слышал, что нужно положить человеку под язык таблетку валидола или накапать сердечных капель, но где их взять? Да и в самом ли деле это сердечный приступ? Бывают ещё разные комы – эпилептическая, диабетическая…

«Нужно позвонить, вызвать врача…» – опять подумал он, но это была вялая, недейственная мысль. Во-первых, потому, что Эдик вдруг понял: испанец уже мёртв! Мгновение назад, у него на глазах Бетанкоурт сильно дёрнулся и тут же стал неподвижен. Тело его обмякло и почти полностью сползло на пол. Заведённые глаза, полуоткрытый рот, скрюченные пальцы… Эдик резко отвернулся, почти подбежал к приоткрытому окну, распахнул его сильнее. Некоторое время он стоял, глубоко вдыхая свежий утренний воздух. Он думал о том, что вызывать врача не нужно, и не только потому, что помощь опоздала. За медиками последует милиция, которой потребуется предъявить документы, объяснить своё появление здесь. И это – самое малое! Начнётся расследование, станут копаться в его жизни, его делах!

У Эдика закружилась голова, застучала кровь в висках. О, нет! До сих пор он так ловко избегал общения с милицией, и вдруг этот нелепый случай может поставить всё под удар! Ведь этим ищейкам стоит лишь потянуть за ниточку, лишь заподозрить, и они до всего докопаются… Вдруг Эдик сжал кулаки так, что ногти впились в ладони: ещё одна мысль пришла в голову! А что, если медики ошибутся и не признают смерть испанца естественной? И его, Охлопина, обвинят в убийстве с целью ограбления?

Нет, нет, он должен убрать все следы своего пребывания в этом номере, а потом незаметно исчезнуть, испариться… Но, вместо того, чтобы действовать, Эдик медленно опустился в своё кресло, не отводя взгляда от мёртвого тела в кресле напротив. Идея, молнией блеснувшая в уме мгновение назад, казалась такой бредовой, невероятной, авантюрной… И такой привлекательной, что заболело сердце!

– Минуточку! – сам себе сказал Эдик, сказал полушёпотом, но вслух. – Я просто представлю – на минуточку, – что это можно сделать… Просто представлю! Мы ведь с ним похожи, ну, не как братья, однако же… Я превращаюсь в испанца и улетаю в Швейцарию…

Эдуард вскочил и стремительно прошёлся по комнате. Он теперь не смотрел на мёртвого Бетанкоурта, он прикидывал: что он знает об испанце! Оказывается, Эдуардо много успел рассказать о себе. Он холост, родителей уже нет, единственная старшая сестра живёт с мужем и детьми в Чили. Завтра… нет, уже сегодня вечером он должен улетать – из Адлеровского аэропорта в Москву, а там – в Женеву, где у него тоже есть какие-то компаньоны… Так, это хорошо: значит в Испании Бетанкоурта не скоро хватятся друзья, сослуживцы – это ведь не близкие родственники, которые начинают быстро беспокоиться. А компаньоны в Женеве решат, что он просто не прилетел, изменил планы. Всё складывается отлично! Бетанкоурт говорил, что он даже за гостиницу уже рассчитался, чтобы в день отъезда не тревожиться. Значит, здесь тоже его не хватятся. Прекрасно!