— Здравствуйте. Сосед Валентины Васильевны, Денис Харитонов.

— Здравствуйте, — фыркнула Александра, — Валя, ты что вино из бутылки пьёшь? Прямо из горлышка? Что случилось? И кто это?

— Я же представился, — вполне сдержано сказал мужчина.

— А что вы здесь забыли? — прямо наезжая на Харитонова, возмутилась Александра, — что вы забыли здесь, сосед?!

— Пришёл просить руки вашей сестры.

— Своя устала?

— Саша, пожалуйста, — выдохнула я, пропищав как мышь, — не надо, не ругайся. — Я говорила запинаясь. — Вино сейчас по фужерам разольём. Хочешь? Оно, кстати, дорогое. Ты любишь такое

— Ты знаешь, что я принимаю таблетки! Мне нельзя вино. Мужчина, я хочу поговорить со своей сестрой, покиньте чужую территорию.

Харитонов впал в ступор. Видимо он не привык к таким делам, таким разборкам, но так как это была моя сестра, он ничего не посмел сказать. А я ведь ждал от него какой-нибудь выверт. Но нет, не порадовал. Задумчиво постоял, бодаясь с Александрой взглядом и повернулся ко мне.

Я натянула улыбку.

— Валюш, — подмигнул Денис. — Ты знаешь, где меня найти. Я тебя жду к себе в гости, буду проводить экскурсию по своему участку… тела.

— Боже, Позднякова, — протянула Саша.

Денис оставил бутылку вина на крыльце и, потирая руки, направился блуждать по моему участку. Я так поняла, с первого раза он всё равно с него не выйдет, у меня тут лабиринты.

*****

Прозрачные стены в гостиной, а вот в единственной комнате стенка всё-таки имелась, а также подсобное помещение было отгорожено. Большая комната-студия. Из дерева: полы и потолки, имелась печь-камин. На камине полочка, там наше с Валей фото и железный футляр для очков. Мамин. Камин в сторону гостиной выходил топкой, а стояком в комнату. Поэтому в доме можно было спокойно жить зимой. Тепло, как только протопишь печку, и полы с подогревом. Окна и двери не продувались. На зимние праздники я приезжала сюда и ночевала.

Комната находилась справа от входа, а слева санузел, за дверью там же котельная и бойлер, в общем-то уютно и очень чисто.

Я вообще люблю эстетику и чтобы всё было перфектненько. У меня даже навоз разведён в греческой вазе, которую мы привезли с Валей из отпуска.

Пока Сашка копалась на кухне, я подошла к дивану и упала на него.

— Вот что ты наделала, Саша? Как ты так могла с ним так? — развязано рассмеялась я. — У него пальцы больше чем мой вибратор!

— Ты же выкинула вибратор!

— Да, в феврале, но размер-то помню!

— Ну, да. Действительно, зачем вибратор, если у соседа пальцы больше, и толще, и длиннее, — продолжала лукаво Александра, глядя на меня смеющимися глазами.

— Вот! А ты взяла и прогнала его!

Я полезла в сумочку и достала телефон. Обиженный Денис не написал ничего и не позвонил. Я быстро открыла сообщение и набрала:

— «Денис Николаевич, пожалуйста, не обижайтесь. Она всегда так с незнакомыми мужчинами».

— «Не захочешь после такого знакомиться», — тут же пришёл ответ.

Я улыбнулась. Другое дело, а то решил сколоть, только Сашку увидел.

Александра с укоризной покачала головой, достала фужер под вино.

Мне, конечно, было стыдно, но как-то вяло. Прорвало меня, и я рассмеялась.

Она хозяйничала в доме. Переоделась в мой старый халатик, с трудом его завязала под грудью, грудь вообще вывалилась. Но это неважно, потому что никого у нас на участке не было, а мишку соседского она прогнала. Такого плюшевого.

Сестра открыла дверь в сторону бассейна и пошла его пылесосить. Купила мне ещё и пылесос в подарок, время от времени приезжала, с большим удовольствием ухаживала за нашей купальней.

Мне стало как-то не очень хорошо на душе. Казалось, что я оскорбила и обидела совершенно невиноватого человека. А я так не могла! Меня совесть всё время мучила. Если честно, я даже Колобкова жалела, потому что он больной. По моей вине его посадили в психиатрическую больницу. И почти во всём так. Поэтому у меня совсем мало друзей, точнее нет друзей. Только Саша и семья, остальные знакомые. Старые одноклассники, Лариса, с которой всегда можно поговорить. Я людей сторонилась, уговорить меня на что-либо нет проблем, очень совестливый и честный человек, и на мне очень удобно ездить. Одна Ира чего стоит! А так как я не глупа и понимаю, что мной пользуются – это больно.