Директор с удовлетворением наблюдал, как мы оборудовали кабинет, класс для занятий, вели монтаж киноустановки в общежитии. Как-то он напомнил мне, что надо проехать в колхоз и навестить ребят. Ранним утром я сел на первый автобус и добрался до Мошенского. Теперь мне предстояло пройти несколько километров до центральной усадьбы. Скоро меня догнал грузовик, в кабине которого были три строителя, а в кузове гора стройматериалов. Они ехали в центральную усадьбу, cтроить здание магазина. Как мы смогли разместиться вчетвером в кабине ЗИСа, я не представляю. Председатель был на месте и успокоил меня, сказав, что ребята работают хорошо, и я могу их навестить. В качестве средства передвижения он предложил мне лошадь. Чтобы не ударить лицом в грязь, я не смутился, сел на лошадь и поскакал первый раз в своей жизни. Задница моя билась об седло, грудь пригнулась к холке лошади, а ноги, через некоторое время, стали как деревянные. Cо стороны я являл собою убогое зрелище, но до первой бригады доскакал довольно быстро. Встретил ребят и побеседовал с ними. Вопросов не возникло, так как эти мальчишки с детства занимались дома трудом, росли, помогая в работе своим родителям и ничего для них нового в этой работе не было. Побывал еще в нескольких бригадах и везде застал нормальную рабочую обстановку. Cтало смеркаться, все-таки была уже середина сентября, а у меня еще оставался последний переход к дальней бригаде. Внезапно стемнело, дорога стала едва различима, кругом шумели деревья, похолодало. Лошадь замедлила ход, а потом остановилась. Я слез с лошади. Луна была полностью закрыта тучами, лес шумел и ни одного огонька вокруг. Взяв коня за уздечку, и едва различая дорогу, я двинулся вперед. Ноги, бывшие весь день в напряжении, болели, ныла спина в пояснице. Впереди оказалась развилка. – Куда идти? Показалось, что лошадь потянула влево. И правда, через несколько минут показался огонек и я пошел быстрее. Только теперь я почувствовал, как сегодня устал. Из дома вышла женщина и пошла мне навстречу. С удивлением смотрела она на столь позднего путника. Забрала у меня лошадь и показала на дом, где были ребята. Войдя в него, я увидел своих мальчишек. Все пятеро они лежали на полатях и мирно беседовали с хозяином. Мне дали чего-то поесть и через несколько минут я уснул до самого утра.

В деревне просыпаются рано. На завтрак хозяйка налила всем по кружке молока c хлебом и я, вместе с ребятами отправился в поле. Мы работали до обеда, затем нас покормили, и я умудрился даже немного поспать. Лег ничком в траву, под голову подложил пиджак и моментально отключился. До сих пор не мог отойти от вчерашней скачки на лошади. Проснулся и увидел, что ребята вновь приступили к работе. Они все были замечательными, дисциплинированными, деревенскими пацанами, которых не надо было контролировать и мне ничего не оставалось, как отправиться в Боровичи. Я попрощался с приютившими меня хозяевами, которые обещали переправить лошадь, пожал руки ребятам и отправился к центральной усадьбе. Дорога заняла немногим более часа, стало темнеть, и идти в Мошенское на автобус было поздновато. Я нашел дом, в котором жили строители магазина. Это была заброшенная изба рядом с кладбищем. Долго стучался в дверь и ждал, пока мужики откроют. Они были естественно пьяными, но все-таки открыли и впустили. В доме даже нашлась лишняя раскладушка, на которой я и провел ночь. Ранним утром уехал на попутной машине в Мошенское, а оттуда в Боровичи. Так закончилась моя поездка в колхоз, повторять которую в дальнейшем у меня не было никакого желания. Все оставшееся до учебы время, я провел в Боровичах. Вместе с Баранчиком мы вновь открыли наши техникумовские конспекты и стали готовить планы занятий. Киноаппаратную в общежитии смонтировали, учебный класс и лабораторию кинооборудования проверили директор с заведующим учебной частью. Оба остались довольны нашей работой. Все было готово к началу занятий.