«Чувство тревоги, паника, беспокойство, страх», подумала я и заметила, что прошло ощущение одиночества.

– Ну хоть какие-то плюсы, – отметила я вслух.

Мне было тревожно за свою жизнь, я беспокоилась из-за незнания, как выбраться и что делать дальше, план попросту отсутствовал и я была озабоченна Тиной – она должна была выжить. Страх, самое гнусное чувство я отметила последним, это был страх за свою собственную жизнь. Я так мало успела и мне так много хотелось еще попробовать.

Посидев пару минут на кровати, позаботившись о себе и разложив свое состояние по полочкам, тревога начала отступать. Я повернулась к зеркалу и увидела стройную девушку двадцати семи лет с короткими темными волосами.

– Собралась? – я обратилась к зеркалу. – Да, – ответила ему же. – Тогда идем!

Я спрыгнула с кровати, взяла вещи и побежала обратно к Тине. Когда я спустилась, она грелась у камина. Камин здесь как оказался?!

Мгновение, горизонт завалило и я уже лежу на стене, еще мгновение и пол стал потолком, все случилось настолько быстро, что я ничего не успела понять, психика мне ничего не старалась объяснить. Мы были в вакууме.

– Земля, просыпайтесь, Лея! – я ощутила легкое сдавливание плеча.

Ничего не понимая, что происходит, где я и как здесь оказалась, я открыла глаза и начала приходить в себя.

Надо мной стояла милая девушка около тридцати лет, в темно-синем костюме-тройке: юбка строго до колен, жилет и жакет идеальной посадки и, разумеется, с платком на шее. Ансамбль подчеркивал все достоинства фигуры юной особы, а собранные в пучок волосы демонстрировали природную красоту ее лица.

– Прилетели, мы в Варшаве, – нежно продолжила девушка.

– Благодарю, я встаю, конечно, – сонно ответила я.

Бортпроводница улыбнулась мне в ответ и последовала в хвост салона.

Было тихо, я нехотя отстегнула ремень, потянулась, зевнула начала вставать со своего кресла, которое было сильно удобным после тридцати шести часов без сна.

Когда я наконец вылезла на проход, что беременная черепаха, то обнаружила, что помимо девочек в форме, в самолете осталась из пассажиров лишь я одна. Одна из девушек подошла ко мне и помогла достать мою ручную кладь.

– Благодарю, – пробормотала я, пыталась улыбнуться, представляя, как же нелепо я выгляжу и тут же улыбнулась искренне.

Не спеша, направляясь к выходу, я уже плыла в мечтах о большой постели с гостиничным, хрустящем белом постельном белье, как вдруг оказалась лицом в чьей-то упругой груди.

– Прошу прощения, я резко вышел, – тут же отпрянул от мне высокий широкоплечий мужчина в белоснежной, выглаженной рубашке и синем пиджаке. – Вы в порядке? – продолжил он, держа меня за обе руки, слегка наклоняя ко мне голову.

Я подняла глаза и увидела смуглого красивого блондина. Боги, какой же он красивый и как крепко он меня держал своими большими руками! Фантазии одолели мной.

«Поехали со мной, блондинчик», мысленно импровизировала я, понимая, что все еще стою и смотрю на него глазами «утра китайского пчеловода» после трехчасового сна. «Надо что-то ответить, соберись давай!», пробудила я себя, глядя в его светлые прозрачные, добрые глаза.

– Да, все отлично, – ответила я, – вы красивый и приятно пахните, – зачем-то добавила я.

– Я вам помогу спуститься, – ответил пилот, практически, смеясь в голос.

Блондинчик взял мой маленький черный чемоданчик и последовал к трапу. Я шла следом, любуясь его крепкими руками, спиной и шеей.

Как же я люблю мужчин в форме, пожалуй, больше, чем люблю спать или есть. Мужчина в форме, кроме дополнительной красоты, излучает какую-то невероятное чувство безопасности, надежности, геройство. А тут пилот боинга, молодой и воспитанный, красивый дядя и мое либидо отодвинуло в сторону сонное состояние.