– О чем болтаете? Может, хотите выйти? Здесь сегодня жарко и курить хочется, – я улыбнулась и посмотрела на Тину, Карлос, казалось, медлил и ждалееответа.

– Мне не хочется. Я потанцую. Карлос, а ты?

– Я, пожалуй, пас, не моя песня. Пойдем, Ева. До встречи, Тина, – ответил он, сделав мне жест к выходу.

– Мы не договорили! – она взяла его за рукав.

– Тина, до встречи! Позже, – он был настойчив, и она убрала руку.

Мы вышли на улицу. Погода стояла прекрасная: теплый,влажный, легкий туман обволакивал целиком, а еле заметный ветерок приносил запах воды.

– Спасибо тебе, Ева, – Карлос сжал мне плечо.

– Да, не за что. Только почему ты хотел сбежать, не понимаю? – я вопросительно посмотрела на него и закурила.

– Не бери это в свою милую головку, красотка. Просто говорить сегодня настроения нет, – увильнул он, легко щелкнув меня по носу.

– Ладно, не важно. Я, пожалуй, пойду домой, уже поздно.

– Гейл похоже не собирается, а Джон увел Ширли. Хочешь, я провожу тебя. До своего дома, конечно, – улыбнулся он.

Я посмеялась, но позволила.

Подойдя, к его дому он и правда остановился, улыбнулся и обнял меня, чего я совсем не ожидала. Карлосоказался так близко, что я почувствовала дыхание на коже.

– Ты думаешь, я не заметил, как ты пожираешь меня глазами весь вечер? – еле слышно сказал он, все еще обнимая меня.

«Ну что же так манит меня в нем» – снова пронеслось в голове, а сердце забилось, как дикая птица, попавшая в клетку. «Как же хочется его поцеловать» – мысли спешили одна за другой.

– Почему ты молчишь, Ева? Пойдем со мной, пока Микки не вернулся, – его рука скользнула чуть ниже спины. – У тебя такая шикарная задница…Ты нравишься мне, мы можем быть вместе, – так нежно, с соблазнительным шипением, сказал Карлос.

– Это плохая мысль. Беатрис будет мной недовольна, – уговаривая себя, произнесла я. Он отпустил меня, но легонько поглаживал руку, будто так и должно быть.

– Беатрис, о, Беатрис. Ее тут нет, а ты есть, – он говорил мягко, с улыбкой. – Мы ничего не значим, друг для друга, я уверен, а со мной будешь ты. Ты же хочешьэтого, я знаю, – он сказал то, что я хотела услышать и он это знал.

Тело обмякло и подалось вперед. Он все правильно воспринял и с присущей ему грубостью впился губами в мои, раздвигая их властным языком. Он целовал твердо и страстно. Мы прошли в дом в одну из комнат. Менябудто сковало от страха и стыда, когда он снял с меня одежду в лучах луны, посмотрел с минуту и легко подтолкнул к кровати. Мы оказались поверх белых простыней. Его жаркие поцелуи покрыли губы, шею и грудь, я дрожала, а он, отрываясь от меня, пытался успокоить. Он быстрым рывком запрокинул ноги к нему на плечи, я обхватила руками кованные спицы изголовья кровати, а он в этот момент вошел в меня мощным толчком. Мне показалось я услышала хлопок и движение костей, я закричала, а он закрыл рот ладонью. Он будто пытался вставить неподходящий ключ в скважину снова и снова, стирая резьбу. Боль поразила каждую клеточку тела и растеклась жаром. Вдруг мне показалось, что дверь приоткрылась. Он двигался в такт боли: вперед-назад, вперед-назад. Он быстро кончил, а я обрадовалась. Когда все закончилось, он лег рядом, поджав одну руку под голову, а я собрала простынь и прикрылась все еще дрожа.

– Плюс один, – тихо произнес.

Я посмотрела на него. Онлежал с ехидной улыбкой. Мне казалось, что тело больше не принадлежит мне, я не могла двигаться, боль немного стихала, будто выходиланаружу. Я не знаю сколько я пролежала, в оцепенении, без единого движения. Когда Карлос уснул и отвернулся, я поднялась с кровати.На внутренней поверхности бедер были пятна крови. Одевшись в спешке дрожащими пальцами, я выбежала на улицу с босоножками в руках. Я побрела домой, врываясь в рассвет. По щекам стекали слезы, такие горячие, что казалось они выжигали шрамы. На часах было около пяти утра, когда я закрыла за собой дверь. Я прокралась в комнату и не выходила оттуда до четырех вечера следующего дня, когда голод стал невыносимым.