Или ещё такой штрих: «Наверное, ей, нерожденной зоне, обязаны выборжане самым большим количеством банков и СП на душу населения»[388].

А законодательную базу можно было бы при хорошо организованном лоббировании в Москве, и тем более в государственных структурах Ленобласти, продавить без особого труда.

Так почему же «не пошел» проект?

Он оказался просто ненужным Выборгу. «Выборгу», – читай выборгским бюрократам, «отцам города и района». Спустя много лет Валерий Школдин, имевший непосредственное отношение к «пробиванию» проекта, признался: «Председатель Совета и руководитель Исполкома говорят: «А кто же мы? Что будет делать Совет народных депутатов? Что будет делать мэрия?» Разработчики ответили – да, мэрия будет заниматься канализацией, водой, теплом, а администрация свободной экономической зоны… инвестициями, землей…»[389]

Объективно надо признать, что главная цель – «торжество рынка» в России к середине 90-х годом (точнее, с момента расстрела Белого дома) было достигнуто. Исчезла необходимость укрепления «форпостов капитализма» в виде СЭЗ. Это относится не только к Выборгу. В августе 1994 года после поездки в Калининград глава администрации Выборгского района Николай Смирнов выразился однозначно: «…свободная экономическая зона «Янтарь» – такой же миф, как и наша»[390].

«Свободные зоны» были опасны для тех, кого в будущем назовут «олигархами». Они, в отличие от простых выборжан, прекрасно осознавали, что эта «игрушка» вовсе не предназначена для российских предпринимателей. Наши теоретики не особенно баловали слух отечественных бизнесменов очевидными перспективами, а финские соседи, например, не считали нужным делать из этого тайну. Райтта Косонен, научный сотрудник Академии наук Финляндии: «Столетия главным двигателем экономического роста Выборга являются иностранные предприятия, которым стоит действовать в Выборге в длительной временной перспективе и закрепляться на территории с помощью создаваемой ими местной инфраструктуры»[391]. Опасность «зон» для олигархов могла быть в том, что там пришлось бы «жить и работать» не по российских законам, причем – в условиях реальной конкуренции крупных капиталов. Поэтому правовой базы свободных зон «принимать» никто не стал. А «большой капитал» на территорию Выборгского района стал приходить подобный тому, который мы уже наблюдали на Выборгском ЦБК.

Мелкому бизнесу в Выборге эти теоретические выкладки были, в общем-то, безразличны, а вот более крупному, «богатым по выборгским меркам» предпринимателям и бизнесменам, объективно пришлось принять участие в разрешении последствий «реализации» идеи свободной зоны на политическом поле.

Можно отметить и следующее, если бы «пошла» свободная зона в Выборге, то социальные последствия были предсказуемы. Об этом, не скрывая, писал в своей диссертации Николай Арцыбашев: «Одной из важнейших черт, характеризующих свободные зоны в развивающихся странах, является особый режим, регулирующий использование рабочей силы (в основном, ограничение социальной защиты трудящихся, запрет деятельности профсоюзов в пределах зоны, приостановление действия трудового законодательства в части фиксирования минимальной заработной платы и максимальной продолжительности рабочего дня, освобождение предпринимателей от уплаты взносов в фонды социального страхования и т. п.)»[392]. Бесспорно, что «у нас» так бы и произошло, поскольку, как отмечает Н. Арбыцашев: «Если же обратиться к истории создания свободных зон, то складывается впечатление, что их организаторы априорно исходили из того, что влияние зон на национальную экономику может быть только положительным и не нуждается в специальном регулировании»