Стремительно заходит в комнату. Костя, вздохнув, заходит следом.

Эмоциональный накал такой, что кажется, будто сейчас стёкла лопнут от напряжения.

Девушка упирает руки в боки и чуть склоняет вбок голову. Искоса смотрит на меня, как на дерьмо.

- И чего я не удивлена? - неторопливо и как-то злорадно произносит она. - Уже оделась, шлюха?

От возмущения я, наверное, даже краснею. По крайней мере кровь к щекам приливает в одно мгновение.

- Выбирайте выражения, - стараясь сохранять достоинство и самообладание, отвечаю я.

- Разбежалась. Ты кто такая, а?

- У меня тот же вопрос, но только к вам, - отвечаю я.

Костя делает несколько решительных шагов встаёт между нами. Девушка тут же выныривает с другой стороны, чтобы не терять меня из виду.

- Таня, ты перебарщиваешь. Ведёшь себя просто отвратительно.

- Я?! - охреневает от его слов она. - Я веду себя отвратительно? Твоя невеста?

НЕВЕСТА?!

- Ты - не моя невеста, - жёстко произносит Костя.

- А кто тогда, а?! - взрывается она. - Ну-ка расскажи мне, кто я такая! А ещё расскажи это моему отцу, который узнав о том, как ты работаешь над слиянием, и не можешь даже найти для меня время, просто охренеет от того, что ты, оказывается, классно его находишь для шлюх! Даже сюда заказал!

- Послушай ты, - не выдержав, вспыливаю я. - Я тебе не шлюха, поняла?

- Рот закрой, овца! - истерично и злобно выкрикивает она в мою сторону. - С тобой вообще тут никто не говорит!

До боли сжимаю кулаки. Да что она себе позволяет вообще?!

Костя вдруг поворачивается ко мне спиной, хватает её за плечи и сильно встряхнув, цедит:

- Фильтруй, что говоришь! Она - не шлюха.

- А кто? - щурит бешеные глаза эта дура. - Туземка местная?! Ты думаешь, я не вижу смятую постель и не понимаю, чем ты тут с ней занимался?!

- Так, короче, - принимается распоряжаться эта раскрасневшаяся от гнева девица. - Собирай манатки, и выматывайся отсюда.

Костя, судя по всемУ, не выдерживает. Он подныривает под эту фурию, хватает её и, стараясь закинуть на плечо, несёт к выходу. Девица истерит, лупит его кулаками, а затем принимается реветь и обзывать его. Она, походу, вообще какая-то неадекватная...

Крики и всхлипывания становятся всё тише, затем хлопает дверь, а после этого вопли раздаются уже со двора. Причём, насколько я по ним понимаю, Костя пытается отцепить истеричку от лестницы с первого этажа, а она всячески упирается и горизится вернуться, чтобы "выкинуть эту шалаву".

Сказать, что меня колбасит от возмущения и, пожалуй, опасения за своё здоровье и жизнь, значит ничего не сказать. Меня реально трясёт.

Сажусь на край кровати, чтобы хоть немного привести нервы в порядок. Это какой-то дурдом. И если Костя не объяснит мне, что здесь вообще произошло сейчас, я совершенно точно буду настаивать на том, чтобы он отвёз меня в Москву раньше. Прямо после нашего разговора. Оставаться здесь на острове с этой истеричной и хамоватой дурой у меня нет никакого желания.

И мне, конечно же, очень обидно... Было так классно... Пока здесь не появилась эта... Таня...

До меня доносится мерный гул летящего вертолёта. Встаю, выглядываю в окно и вижу, как тёмно-серый вертолёт, шумя бешено крутящимися лопастями всё громче, принимается снижаться над вертолётной площадкой вдали за деревьями.  Вот он скрывается за ними, и гул вскоре становится чуть тише.

14. Глава 14. "Признание Кости"

Во дворе уже никого нет. И я решаю подняться на крышу, на самый верх, куда Костя вчера показал мне дорогу. Поднимаюсь по лестнице на верхний этаж, прохожу через зал, с тремя стенами из стекла, и вылезаю наверх, через лёгкий люк.

Там, усевшись на попу и обняв колени, я и сижу минут десять. Тёмный вертолёт взлетает с площадки, оставляя на ней только одного человека - Костю, а затем, показыв светло-серое брюхо, раскатисто пролетает над головой и скрывается вдали. Спустя ещё минуту-две превращается в тёмную точку над морем.