Железноголовые рыбы ярились и грызли упряжь, мча колесницу навстречу…

Последний удар лапами – и громадная черепаха погрузилась в сумрак целиком…

Колесница царевны-лягушки вихрем пронеслась мимо серебряной змеицы, так что ту качнуло на волнах, проскочила мимо змеицы черной и лихо развернулась бок о бок с черепашьим панцирем. Край колесницы-листа взрезал воду точно ножном – и высоченный водный веер поднялся из-под борта, окатив брызгами и флаг с борзой и стоящую под флагом троицу.

– Волей Владычицы Табити-Змееногой приветствую наднепрянскую ведьму на подступах к Пещерам! – звонко прокричала царевна-лягушка, с удовольствием наблюдая как жалкие человечки – особенно толстая белобрысая ведьма! – стряхивают воду с волос и подолов еще более жалких, чем они сами, сереньких платьишек… Гнус болотный, да ведь это форменные платья!

– Ах, простите, я перепутала! Я ищу посланницу человеческого мира, могущественную ведьму-хозяйку, а здесь… какие-то служанки! Что вы здесь делаете, милочки? И где наша высокая гостья? – царевна начала демонстративно оглядываться.

– Так это ж та самая гламурная жаба! – простодушно вскричал парень и царевна чуть не побурела от злости – она-то его сразу узнала! Это из-за него ее – ее, наследницу жабьего царя! – гоняли шваброй, как… какую-нибудь обыкновенную лягушку, запрыгнувшую в дачный домик! А она ведь ничего плохого не сделала, всего лишь взяла то, что ее по праву. Каждый способный пригодиться самец, не важно – человечий, рыбий или жабий, безусловно ее! Иначе зачем они вообще существуют?

– Наглый мальчишка! – завопила царевна. – Как ты смеешь меня оскорблять! Да я…

– Ах, простите! – белобрысая ведьма мгновенно оказалась рядом с парнем. – Богдан не знал, что слово «гламурная» считается в Ирии обидным. На жабу-то вы оскорбиться никак не могли, жабы же ваши подданные! – сладенько улыбнулась та.

Выкрутилась, да? Уплывшие было вперед змеицы уже разворачивались и направлялись к ним. Наверху серебристо-стальной дракон заложил петлю и начал спускаться. И чего лезут, не понимают разве – тут вершится Воля Владычицы и вершит ее она, царевна-лягушка! Царевна заторопилась:

– Не мои вовсе подданные – батюшки моего, жабьего царя. Это что ж выходит – вы моему батюшке преждевременной смерти желаете, коли его уж и со счетов сбросили? Говорю ж, никакие вы не посланницы, посланниц в таких платьях в приличные Пещеры не посылают! Заговорщики вы, вот кто! На батюшку моего покушаетесь, а может, упаси Владычица, даже и на саму Владычицу!

– Эй, жабья царевна, что здесь происходит? – рявкнул властный девичий голос, и сзади на царевну-лягушку упала громадная тень…

Царевна издала пронзительный испуганный квак и взвилась в прыжке, на лету превращаясь в лягушку…

– Испужали деточку! – завопила первая мамка-нянька.

– Обидели царевну нашу! – заголосила вторая.

А третья крепко-накрепко зажмурилась, зато широко открыла рот и с силой пожарной сирены заверещала:

– Убива-а-ают!

Колесницу что-то с силой толкнуло в днище, и третья мамка-нянька, выронив подушку в воду, с энтузиазмом добавила:

– И грабят!

– На помо-ощь! – заорали все три разом.

Из воды начали выныривать рыбовоины. Воевода Зитирон закрутил головой, выискивая врага… жаба шлепнулась обратно в колесницу и жалобно заквакала. Глаза рыбовоинов мгновенно обессмыслились. Гарпуны взвились в воздух… один с силой вонзился в мачту с флагом над головой черноволосой и хищно задрожал, точно жалея, что промахнулся!

Черновлосая девушка гневно взвизгнула, контуры ее тела поплыли, за спиной распахнулись черные крылья… и крылатая борзая кинулась навстречу врагам, лезущим на панцирь как на крепостную стену. Рука с мечом-гарпуном захрустела в ее зубах вместе с костяным наплечником. На другого рыбовоина сиганул кот – из-под его когтей полетела содранная чешуя.