А потом отца Каву арестовали за пересортицу, хищение, растрату в магазине, расположенном в доме, где жил Борис, и «золотая» жизнь его сыновей стала не так заметна.

Владимир Петрович и Тамара взяли детей и поехали в отпуск. Хотелось повидать матерей, а Володе еще и братьев. Приехали к маме Володи Екатерине Михайловне, которая после смерти мужа Петра Васильевича, проживала в Москве у младшего сына Володара, специально приехавшего в отпуск из Австрии. Они жили в двухкомнатной квартире в обычном доме. А его вторая жена Ольга уехала к своей матери в Ленинград.

Володар, конечно, выглядел как настоящий иностранный дипломат. Это чувствовалось во всем: и в манерах, и в умении разговаривать, и в одежде, и в зарубежных пластинках с хорошей музыкой, и в ароматном табаке золотистого цвета в красивой коробке, и наборе курительных трубок… Он привез какие-то мелкие сувениры для Володиной семьи. Борису достались брюки, ковбойская шляпа и шнурок на шею. Всем понравились коробочки с набором самых разнообразных конфет, одна не похожа на другие, и все в разных красивых обертках.

На другой день поехали к старшему брату Володи Шурке, как он его называл. Александр Петрович в эти выходные был дома, и обещал покатать всех на новенькой «Волге» с оленем на капоте и сверкавшей никелированными деталями. Водитель из Шурки был никудышный, сказывалось отсутствие навыка, поэтому несколько раз на московских улицах чуть было не попали в аварию. Гаишники вежливо укоряли товарища полковника за нарушение правил дорожного движения и просили быть повнимательнее. Сидевшая рядом его жена Ольга то и дело восклицала: – Саша! Справа машина! Саша! Осторожно! И все в том же духе. Кое-как выбрались за город и остановились на природе перекусить. Детям было любопытно смотреть в никелированные детали машины, видеть там свое искаженное изображение, тыкать в него пальцами и смеяться. – Не трогайте, испачкаете – то и дело делал им замечания дядя Саша, и принимался тряпочкой протирать и без того сверкающие детали.

Женщины отошли в сторонку, и говорили о чем-то, о своем.

– Знаешь, Володька, – сказал Александр – после партвзыскания нервы стали не к черту.

– А что случилось? Ты не писал.

– О таком не пишут. Когда в стране стали создавать ракетные воинские части, меня вызвали к руководству и в приказном порядке предложили возглавить ракетную дивизию в Сибири, давали звание генерала. Ольга, ни в какую, вплоть до развода: в Сибирь не поеду. Ну, я и отказался.

– Вот это да!

– Наказали по партийной линии, перевели с понижением на должность простого преподавателя академии.

Брат Володи Александр Петрович Мирошин скончался от инфаркта в возрасте 45 лет. Его жена Ольга стала наследнице трехкомнатной кооперативной квартиры, построенной на средства мужа, автомашины, гаража, коллекции дорогих фотоаппаратов и охотничьих ружей. Умерла через двадцать лет в психушке. Их сына Сашу – Александра Александровича – опекал Володар, к тому времени уволенный из Министерства внешней торговли за участие в спекуляции иностранными шмотками, и работавший преподавателем в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы в Москве, и куда он помог поступить младшему Шурику.

Работая в торгпредстве СССР в Австрии, Володар закупал и высылал посылками в Москву своей матери женские платки и косынки, которые она сдавала в комиссионные магазины. Оперативные службы быстро вышли на след бабули, возбудили дело. На уголовную статью оно, видимо, не потянуло, но Володара уволили с дипломатической службы. Вот так, глупость молодого перспективного работника стоила ему карьеры.