– Будь по-твоему, Таисья! Надеюсь, ты знаешь, чего просишь, – шелестит старуха, проводя рукой по воздуху.

Тут же в нескольких метрах от нас возникает зеркальная стена. Это и есть силовой купол Катара, догадываюсь я. Обычно он невидимый. Это одна из причин, почему катарцы боятся заходить далеко в лес, чтобы ненароком не наткнуться на силовое поле и не быть сожженным заживо. Кстати, я и не подозревала, что мы подошли так близко к краю поселения! На всякий случай мы с Анигаем пятимся подальше от опасной для жизни зеркальной поверхности. Запоздало вспоминаю, что мне теперь купол нипочем. Я замужем за свободным человеком, а значит, могу спокойно преодолевать зеркальный барьер. Но проверять почему-то не хочется. Вдруг что-то пойдет не так? Зачем лишний раз рисковать? Да и не хочу я афишировать свой новый статус перед матерью и Глэдис. Пусть лучше он до поры до времени останется тайной.

– Верни мне меня, Глэдис. – Голос Акрабы отвлекает меня от размышлений.

Старуха усмехается, а затем… С отражением Акрабы в зеркальном куполе начинает происходить нечто странное. Оно меняется прямо на наших глазах, но самое поразительное – вместе с отражением меняется и тело самой Акрабы.

Я не могу оторвать глаз. Какое-то волшебство! Грязные, коротко стриженные, засаленные волосы нашей беспутной мамаши внезапно выпрямляются и спадают ниже пояса густой, черной как смоль волной. С тела Акрабы исчезает въевшаяся за годы жизни в Катаре грязь. Если бы я не видела собственными глазами, никогда бы не поверила, что у моей матери такая белоснежная кожа. Но главное… Акраба поднимает правую руку и, безудержно смеясь от счастья, любуется новой ладонью, которая появилась вместо привычной культяпки. И лицо… Это нечто невероятное! Я смотрю, затаив дыхание. С лица матери исчезают все ожоги и шрамы. Они испаряются вместе со старой, грязной, вонючей одеждой. Несколько мгновений, и… перед нами уже стоит безудержно красивая, в длинном алом платье, шитом золотом, с шикарными распущенными волосами, молодая и прекрасная… Нет… Не Акраба.

Таисья. Шатера Руара.

Акраба не соврала. Она действительно была одной из них.

Я смотрю на почти незнакомую мне красавицу и только сейчас понимаю, что мама совсем молодая – ей от силы лет тридцать. Осознание этого вводит меня в ступор. А я-то всегда считала мать почти старухой.

Единственное, что сохранилось в прекрасной шатере от нашей беспутной мамаши, так это, пожалуй, поведение. Акраба, словно сумасшедшая, бегает возле зеркальной стены, истерично смеется, не может налюбоваться на себя.

– Я вернулась, Глэдис! Я вернулась! – бросает на ведунью вопросительный взгляд. – Я могу?..

– Да, – кивает старуха.

Акраба нерешительно протягивает правую руку к зеркальной поверхности. Она ожидает, что силовое поле обожжет ее, но рука спокойно проходит через зеркало.

– Я свободна! Свободна! – визжит от счастья Акраба, ныряя через стену купола.

Мгновение, и зеркальная поверхность исчезает. Нет, силовое поле купола остается, просто оно снова становится невидимым. Иллюзия заканчивается. Вновь в свои права вступает реальная жизнь. И в ней, увы, нет места волшебству. При виде Акрабы, валяющейся на снегу, у меня невольно сжимается сердце. Как же все-таки страшно, когда мечта была так близка, а ты… Невольно делаю шаг по направлению к матери, но Анигай предусмотрительно останавливает меня.

– Не стоит…

Обескураженная Акраба с трудом поднимается из сугроба. Растерянно смотрит на культяпку руки, старую грязную одежду, засаленные волосы. Проводит единственной ладонью по уродливым шрамам лица. Таисья вновь превратилась в ту, кто она есть на самом деле.