— Длинноухие тебя чем-то обидели? – мягко, нарочно оскорбляя высокородных, обращаюсь к Нелли.

— Ты кого длинноухими обозвала? – визжит от непочтительного обращения стоящая за мной светлейшая.

Как я и думала, ума у нее и грамм не наберется. А если и наберется, то и тот засохшим окажется из-за нечастого использования.

— Рот закрой. Не с тобой разговариваю. Тебе я слова пока не давала, – не поворачивая головы, бросаю ей.

— Да… да… да как ты смеешь?! – давясь возмущением, задушенно шипит эльфийка.

— Не смей так разговаривать со светлейшей! – угрожающе доносится от эльфа. Кстати, тоже серебристоволосого.

Не вижу, скорее, чувствую, как он бесшумно, так, как умеют только эльфы и некоторые оборотни, делает шаг в мою сторону. Одновременно с этим раздается предупреждающее шипение от моего фамильяра.

Резко повернувшись, одариваю компашку эльфов взбешенным, сулящим им неприятности взглядом. Эльф, тот самый, который надвигался на меня, замирает на месте статуей. Не совсем безнадежен, почувствовал реальную угрозу. Хотя пока не совсем осознал её масштаб. Ну ничего, я помогу осознать. Им всем. Разом. Да так, чтобы надолго запомнили, что обижать тех, кого ведьмы считают своими, опасно для жизни и здоровья. А еще для внешности, которой вся эльфийская раса очень гордится.

Как же, они ведь совершенство. Лучшие творения матушки природы.

Ага, сейчас я покажу им их настоящий облик. Проявлю, вытащу его на свет. Пусть все полюбуются.

— Советую тебе заткнуться и не отсвечивать, – холодно, смотря на смельчака-эльфа взглядом бабушки, тем самым, пробирающим до костей и скручивающим внутренности узлом, говорю я. – Девочки сами разберутся. И если светлейшая извинится, то всё даже обойдется без особых жертв с вашей стороны.

— Я? Извиниться? За что? – искренне не понимает тупейшая… то есть светлейшая.

— Ты должна извиниться за свой поганый язык, – подсказываю ей, за что именно стоит принести извинения моей соседке. Мне не сложно, у меня сестра тоже не с первого раза всё понимает. Часто приходится объяснять, в чем именно она не права.

Правда, после таких объяснений она со мной по несколько дней не разговаривает, но это уже другая история.

— Да что ты о себе возомнила, человечка?! Как смеешь со мной… с нами так разговаривать?! – первая растерянность от моего внезапного вмешательства и грубости проходит, и она начинает злиться.

— Я ведьма! – сообщаю ей.

Делаю это намеренно, чтобы снять с себя ответственность за последствия.

Я ведь предупредила, считай, за дальнейшее ответственности не несу. Если эльфийка такая глупая, чтобы вступить в конфликт с рассерженной ведьмой, моя вина в чём? Ни в чем. Сама виновата, нужно было думать, с кем связываешься. Но мы уже выяснили, что думать у светлейшей плохо выходит, это она и доказывает следующими словами:

— Да плевать я хотела, кто ты! Никто не смеет так со мной разговаривать! Пошла вон с моих глаз, тварь ведьм… — дальше эльфийка говорить не может, только истошно визжать. Её подружки, поняв, что произошло, присоединяются, визжат за компанию и с паникой на лицах проверяют свои головы.

Моё терпение закончилось еще на «да плевать», и я начала действовать.

Первым делом решила укоротить отливающие серебром волосы эльфийки. Они красивые и больше всего в ней меня раздражают, не считая хамской речи. Заклинание «призрачные ножницы», с помощью которого я сама, как и многие другие ведьмы, на первом году обучения в ведьмовской школе лишилась части волос, легко слетает с губ и точно исполняет задуманное. Мгновение, и шевелюра эльфики заметно укоротилась и полегчала.