За окном светило солнце, поезд катил, постукивая колесами дальше по своему маршруту. В вагоне было тихо. Попутчика не было. На столике лежал листок бумаги, придавленный стаканом с недопитым чаем. “Выбор сделан” – черным карандашом было выведено печатными буквами.

Степа стоял в тамбуре и курил. Все что произошло с ним надо было осмыслить. И вообще хорошо бы понять куда он едет и что ждет его впереди, и где конечная точка пути. Мысли крутились, и он никак не мог остановить их, заставить выстроиться в логическую цепочку. Поезд замедлил ход, показался мост. Мост был большой, его железные пролеты покрылись ржавчиной, кое-где пробивались зеленые кустики. Дорожка, предназначенная для прохода пешеходов, была деревянной, доски местами сгнили, где-то их не было вовсе и на их месте зияли дыры. Поезд медленно, крадучись, въехал на мост, боясь провалиться под своей тяжестью, переваливаясь с бока на бок, пересек реку, и, проехав еще с километр, вдруг резко остановился. Загудел паровоз, где-то засвистел свисток. За окном пробежал какой-то мужик, за ним проводник в желтом жилете, крича матом на убегающего от него пассажира. Потом Степа увидел наряд милиции, следующий вдоль вагонов. Через некоторое время проводник появился в тамбуре и, высунувшись из двери, замахал красным флажком. “Что случилось-то?” – спросил Степа. “Да чудак какой-то стоп-кран сорвал, дверь открыл и убежал” – ответил проводник. “Куда он? Непонятно. Тут и населенного пункта-то никакого нет. Вернее, как нет. Я по этой дороге уже десять лет езжу. Была станция, но больше там не останавливаемся, мимо пролетаем что и рассмотреть ничего невозможно. Вот как раз десять-то лет назад и останавливались, теперь нет” – продолжал он. “И что же никто не живет там?” – спросил Степа. “Так я откуда знаю! Я же тебе говорю, не останавливаемся мы там как лет десять, как тогда зашел пассажир со станции, так и все” – ответил он. “А что за пассажир-то?” – допытывался Степан. “Ну ты и вопрос задал, я тебе что, компьютер, все помнить? Помню какой-то человек и все, да и то мельком видел. В соседний вагон тогда сел. Я почему запомнил-то?! Никого не было тогда, а он один, вот и врезалось в память” – проводник убрал руку с флажком и начал закрывать дверь. “Слушай друг, а можно мне здесь выйти, а?” – Степа посмотрел на проводника. “Да за ради бога, мне-то что. А тебе зачем?”– с неподдельным интересом спросил он. “Журналист я, книгу пишу”– соврал Степа в ответ. “А, журналист, тогда понятно” – как-то сразу, потеряв интерес, протянул проводник: “Тогда быстрее сходи, а то сейчас тронемся”. Стёпа побежал в свой отсек, приподнял полку, вытащил сумку, бросил туда чуть мокрое полотенце и поспешил на выход. Машинист дал гудок, возвещающий о начале движения, и поезд, шикнув, тронулся. Медленно набирая ход, поезд исчезал за поворотом.

Степа остался один. Он проводил взглядом, уходящий поезд и теперь стоял возле путей. Весеннее солнце, сменившее не так давно идущий снег, прогревало прозрачный воздух. Старая трава обновляла цвет и выглядела как сочный зеленый салат с грядки. Ветерок легко покачивал деревья, и они в ответ тихонько шумели молодой листвой. Птицы, греясь на солнце, понимая, что вот и наконец пришла весна, галдели кто во что горазд. До станции надо было пройти около двух километров, по такой погоде прогулка обещалась быть замечательной. Степа перекинул ремень сумки через грудь и пошел неспеша, наслаждаясь теплым днем. Твердый грунт, невысокая пока еще трава позволяла быстро преодолевать путь. Степа понимал что впереди его ждет неизвестность, но он находился в состоянии радостного покоя, ожидании что вот-вот и наступит счастье, что все невзгоды и разочарования остались там, в той жизни и что все что было когда-то, было не с ним. Степа не верил в сказки, но верить хотелось во что-то хорошее, почему бы и нет? Так рассуждал он пока шел.