«Твою ж мать!» – выругался я, когда понял, куда попал, и начал судорожно освобождаться от креплений скелета. Мой железный помощник, конечно, уже не двигался – ему обрубило «хвост» с энергией и блоком управления.

Шлёпнулись мы на окружённую лиственным лесом зелёную поляну, с костром и кучкой бородатых мужиков. Все они – рослые и упитанные, были кто в красных, кто в синих шароварах, заправленных в добротные кожаные сапоги. Сверху носили нечто, напоминающее халат из какой-то лёгкой светлой ткани. Двое из этой компании держали в руках булатные ножи, которыми они самозабвенно снимали кожу с лежащего на земле голого парня.

Увидев нас, мужики, ошарашенные нашим внезапным визитом, заорали и в панике заметались кто куда. Трое помчались к палице и копьям, без дела валявшимся около костра. Ещё один решил скрыться в лесной чащобе. Двое – мастера заплечных дел – оставили в покое свою неподвижную жертву и, размахивая ножами, с криками побежали в нашу сторону.

«Всё, попадос», – обречённо подумал я, дёргаясь в экзоскелете.

«БАХ! БАХ!» – что-то липкое и мокрое брызгает мне на лицо.

«БАХ! БАХ! БАХ!» – у меня в голове слышится непривычный звон.

«БАХ! БАХ! БАХ!» – вижу, что на последнем выстреле падает около леса последний бородач, начинает кружиться на месте и визжать. Почему-то слышу его только правым ухом, и то через монотонный колокольный перезвон.

С трудом выбрался из скелета и с опаской огляделся по сторонам. За мной стоял Кир с пистолетом и улыбался как-то странно, неестественно. Он мне напомнил ковбоя из вестренов. Только без шляпы.

Из пистолета шёл дымок, на который таращился испуганный дедок, одетый в белое оборванное исподнее. Около него валялся серый плащ, другие скомканные тряпки и две пары сапог. У старика были связаны руки и ноги – очевидно, следующая жертва бородатых палачей–инквизиторов.

Рядом стояла как вкопанная светловолосая девчонка лет шестнадцати: невысокого роста, в белой рубашке с длинными рукавами, поверх которой – прямоугольная ткань непонятного зелёного цвета. На бледном, перекошенном от ужаса лице, выделялись голубые глаза размером с чайные блюдца. Она не кричала, а только негромко стонала. Встретившись со мной взглядом, опустилась на колени, зажмурила глаза и закрыла руками уши.

Ещё у меня чесалась и болела левая щека. Надо успокоиться и вооружиться, подумал я, вытащил пистолет из кобуры, которая лежала в одной из сумок, висевших на креплении скелета.

Кир в этот момент менял магазин на своём пистолете. Он не растерялся и начал стрелять, как только увидел, что мужики попёрли на нас. Всё-таки, не зря мы отстреляли не одну тысячу патронов в тире. Сориентировался Кир мгновенно – не то, что я. Многолетние тренировки по айкидо и индивидуальные занятия с мачете выработали у него отличную реакцию и выдержку. Отскочить и увернуться от противника с ножом или мечом не так просто – нужна реакция.

Когда мы обучались тактике ножевого боя, инструктор объяснил, что выбить нож у подготовленного практически невозможно. Бой можно вести только с соблюдением дистанции и наносить удары ножом по конечностям, изматывать противника потерей крови, ранениями рук или ног. Ударить в сердце и шею возможно, если соперник уже почти не сопротивляется или выпустил оружие из рук. Если бить в самом начале, с большей долей вероятности произойдёт обмен критическими ударами, а это неприемлемо. Если нож против меча, тогда почти без шансов. Только в том случае, когда противник не готов и немного зазевался, боец с ножом одержит победу.

После разборки, которую устроил Кир, я понял, что забрызган кровью. Пришлось искать воду, чтобы оттереть грязь с себя. Вода нашлась в кожном мешке, который валялся с трупом одного из бородачей. Я снял куртку, заляпанную кровищей, и экипировался пистолетом из наших боевых запасов.