Гайрон вдруг убрал руку, и я испытала острейшее разочарование, задохнулась оттого, что он прекратил, и сжала его плечи.

— Если вы всё расскажете, я остановлюсь. Один ответ — и я оставлю вас в покое, Виола. Что вы скажете?

________________

[1] Гаст — блюдо национальной кухни Эртзамунде. Синоним чего-то тошнотворного, вонючего, мерзкого на вид и вкус.

[2] Зайта́н — господин, зайта́на — госпожа (замужняя), за́йта — госпожа незамужняя.

[3] Ойха́л — отрез ткани, который девушки носят на манер платья, завязывая на груди и талии ремешками или узлами.

[4] Каска́рр — низший вид нечисти с рожками и острым шипом на хвосте.

2. Капитула вторая, о неожиданных открытиях

Я завороженно смотрела в ярко-синие глаза, пока изнутри меня раздирали противоречивые эмоции и желания, и чувствовала себя очень странно. Как в тот раз, когда мы напились прокисшего компота. Воспитательницы долго не могли понять, отчего же мы такие весёлые. Помнится, тогда каждая шутка казалась очень смешной, а ещё хотелось танцевать и петь. А потом Аливетта затянула очень грустную балладу, и мы плакали, обнявшись с Ританой первый и последний раз в жизни.

Воспитательницы потом нас даже не наказали, просто назвали пьянью и сделали вид, что ничего не произошло. А компот с тех пор пробовали сами, прежде чем дать нам.

Вот и сейчас мне было весело, душно и страшно одновременно.

«Он думает, что нарвался на приютскую простушку, которая уже стекла ему под ноги. Надо подыграть. К чему расстраивать такого важного человека?» — предложил внутренний голос.

— Вы всех расспрашивали вот так?

Почему-то мне не просто важно было знать ответ, а до искорок в глазах хотелось, чтобы он был отрицательным.

— Только вас. Остальных разговорить было куда легче. Да и потом, только вы пахнете так упоительно, что я решил совместить приятное с очень приятным и допросить вас здесь. Так что вы решили, Виола?

— У вас такая длинная коса. Вы никогда не любили? — спросила я у ожидающего ответа гайрона, а потом запустила пальцы в его густые волосы.

Захотелось распустить эту косу и заплести заново. А ещё лучше — отрезать и оставить себе. О том, что дознаватель подарит мне её сам, я даже фантазировать не смела: это было что-то из области запредельного.

— С этим некоторые сложности. Видите ли, я не выношу ложь и не потерплю измену.

— И что? — не поняла я. — Разве не нашлось девушки, которая говорила бы вам правду и не изменяла?

— Сами вы правду говорить не торопитесь, Виола, — озорно улыбнулся он. — А я бы очень щедро вас за неё вознаградил. Исполнил бы любую вашу просьбу. Что интересует вас больше всего?

Я прикрыла глаза, пока он ласково гладил меня по бедру.

— Меня интересуете вы, — честно ответила я, открывая глаза. — И теперь я точно ничего не расскажу вам, зайтан дознаватель, потому что раньше у меня была одна причина молчать — любовь к Аливетте. А теперь их две, — от вызывающей откровенности признания сердце забилось в груди ещё чаще, и закончила я уже шёпотом: — Ведь как только вы получите все ответы, вы тут же исчезнете из моей жизни, а мне этого теперь совершенно не хочется.

Лицо Аршеса вытянулось, а синие глаза стали просто огромными. Кажется, мне всё-таки удалось его удивить. Мы молча смотрели друг на друга, а потом гайрон вдруг расхохотался. И смеялся так душевно и заразительно, что я не удержалась и присоединилась.

— Вы знаете, это что-то новенькое. Мне ещё ни разу не отказывали с такой формулировкой. Ну что же, давайте проверим, как долго вы продержитесь, Виола.

Аршес притянул меня к себе и снова принялся ласкать. На этот раз настойчивее и откровеннее. Я опёрлась руками о его плечи и постаралась ни о чём не думать. Я понимала, что он поступает неправильно и также понимала, что окажись на его месте кто-то другой, его действия вызвали бы глубокое отвращение. Но на его месте был он, и мне казалось, что он ведёт себя именно так, потому что его тоже тянет ко мне. И теперь мы оба оказались заложниками очень странной ситуации, в которой я не могу рассказать о подруге, а он не может перестать спрашивать и не хочет причинять мне боль.