По корпусу разносится звонок тоном пониже, девушки одна за другой сдают кольца, я уже весьма сноровисто с ними управляюсь. А вот и из бухгалтерии пришли. У Роберты в итоге тридцать три пачки. Без брака. Молодец она у меня, сильная и упорная. Донёсся приглушённый шум встающих с мест, собирающихся девушек, послышался смех, начались разговоры.
Работницы потянулись на выход, о чем-то щебеча и на ходу сбиваясь в стайки. Пойдут кто куда, по домам, развлекаться, на свидания. Я двигаюсь позади и держусь на расстоянии. Роберта идет сначала с группой девушек, заметил там Оливию и Кэтрин. Потом они разделились, Роберта медленно пошла в сторону своей улицы, вот оглянулась. Я медленно кивнул ей и повернул в направлении Джефферсон. Уже вечер и мне надо кое-что приготовить. Захожу в комнату, зажигаю свет. Снова осматриваю все. На плечи ощутимо давит. И зеркало это… Нет, мне категорически не хочется тут находиться. Тут все пропитано им, надо переезжать. За окном стремительно темнеет, неподвижно стою посреди комнаты и смотрю прямо в сгущающиеся сумерки. Решение принято и меня ждут. Я готов. Нет. Еще нет. Снова выдвигаю проклятый ящик, осторожно достаю два небольших свёртка. Письма Сондры Финчли. Письма Роберты.
Глава 10
Пора выходить. Все. Я принял решение и легко не будет никому, Роберте – особенно. Другого варианта не вижу, не нахожу. И, буду честен сам с собой – я и не хочу его искать. Каким-то наитием подхожу к зеркалу, в котором увидел это лицо всего сутки назад. Мое лицо. Мое? Тонкие изящные черты, хорошо очерченный рот, прямой нос. Глаза… Смотрю прямо в глаза. И слышу на самой грани, за горизонтом событий – эхо. Голос? Меня кто-то зовет? Кто?
– Ты знаешь, что будет.
– Не делай этого.
– Хочешь мне помешать?
– Вернись домой.
– Я дома.
– Твой дом далеко.
– Мой дом – здесь.
– Оставь Берту ее судьбе.
– Не смей ее так называть. Ты потерял это право.
– Все просто, не иди никуда, останься здесь. Ляг, не думай о ней. Она даже не особо надеется на твой приход, сколько уже так было… Еще только один раз. Не ходи. Просто засни – и очнешься дома. Ты ничего не будешь помнить, обещаю.
Тишина сгустилась еще больше, до звона в ушах. Почувствовал, как сердцебиение тяжело отдается в висках, на лбу выступил пот. Лицо в зеркале, его исказила жалобная гримаса, не моя… Как он хочет, чтобы я остался, никуда не пошел… Вдруг зеркало исчезло. Вижу Роберту. Вот подходит к окну, за ним уже глубокая вечерняя темнота. Никого. Смотрит. Долго смотрит… Никого. Она возвращается к столу, там накрыт ужин на двоих, уютно горит лампа. У губ ложится горькая складка, по щекам медленно текут слезы… Тихий вкрадчивый шепот…
– Эти слезы – не о тебе, а обо мне. Она сейчас ждёт меня, не тебя. Со мной она хочет ужинать, не с тобой.
Молчание. Шепот становится все убедительнее, слова о том, чего страшусь больше всего… Бьющие в самое сердце…
– Она любит меня, видит меня. Не тебя. А когда узнает правду – каким ужасом исказится ее лицо, подумай об этом… Ты для нее – мой убийца, ты похитил мое тело. Роберта никогда тебя не полюбит, она возненавидит тебя. Вот такая она – любит только один раз, только одного. Меня. Несмотря ни на что. Берта уйдет, навсегда. И что тогда ты будешь делать? Годы одинокой беспросветной жизни в чужом враждебном тебе мире… И где-то – она, не желающая тебя даже видеть. Представил? Ведь представил и знаешь, что будет именно так. Зачем тебе это? Зачем эти бесполезные страдания? Не иди. Задерни занавески, погаси свет… Ложись, укройся с головой. Засыпай, засыпай… И все закончится, мы все, каждый – пойдем своей дорогой… Своей.