– Сегодня все вещи из вашей комнаты сожгут, да, сожгут, чтоб не осталось заразы…

Элен не дала ей договорить, кинулась в свои покои.

– Стойте, вам нельзя туда, нельзя – Тильда пыталась остановить Элен.

– Заткнись! Пошла вон! – Элен в ярости обернулась на Тильду.

– Постойте, постойте. Дайте, я принесу то, что вам надо. Так мы убережём вас от отравы. Вдруг она на всех вещах.

– Прости, Тильда, я не хотела тебя обидеть.

Служанка смущённо опустила глаза. Элен рассказала ей, где спрятала корзину.

Вдвоём они подошли к порогу. Элен побоялась толкнуть дверь в свои покои, вдруг на ручке остались следы состава, что были на подушке.

Заглянула в свою комнату и не узнала её. Хмурая, чужая, кругом пух, влипший в кровавые лужи разлитого вина. Всюду ужасные клочья волос. Они казались мёртвыми змеями, скорчившимися, скрутившимися от невыносимой боли. От них исходило что-то тошнотворное, Элен поспешила отвернуться, сдерживая порыв рвоты.

Добрела до дивана.

Расторопная девушка примчалась через минуту с вещами. Элен хотела их взять, Тильда остановила её жестом.

Вынимала вещи по одной, щупала, прикладывала к лицу, к голове.

– Тильда, надо это сберечь и снова спрятать в новой комнате.

– С радостью, госпожа.

Элен подманила девушку к себе. Её до сих пор мутило, страх волнами перекатывался, топил её. Ей не хватало воздуха. Истерика всё крепче сжимала в своих объятиях. Её снова окунуло в ужас прошедшей ночи. Элен махнула:

– Воды!

Выпила холодной водички, отдышалась, успокоилась.

Утро забирало свои права. Готовились к обязательной церемонии завтрака. Тильда оказалась умничкой. Привела Элен в порядок. На лице госпожи ничто не напоминало о слезах и волнении.

Прибыл Сеул, звякнул колокольчиком, приглашая всех к столу.

У Руфины закончился арест, она первой выплыла из комнаты. Увидев Армисию, по привычке хотела съязвить. Осеклась, перехватив взгляд Элен.

В гостинной, где подавали завтрак, женщины заняли свои места. Их общение свелось к вежливому кивку. Они казались вполне сдержанными людьми.

Лорд Алонсо долго не появлялся. Дамам предложили кофе. Чарующий аромат восхитительного напитка, одуряющий ванильный дух горячей выпечки, яркие всполохи солнечных бликов на хрустале делали утро нарядным, ярким.

Дамы не смели притронуться к завтраку в отсутствии своего господина, не произносили ни слова. Зачем слова, когда Руфина источала ненависть молча, Армисия пряталась ото всех, перебирая бахрому скатерти. Элен дразнила Руфину, пристально глядя ей в лицо.

Лорд Алонсо вошёл, всё пространство вспыхнуло, запылало тревогой. Повисла та особенная тишина, которая бывает перед первым раскатом грома.

Алонсо опёрся на кулаки, навис над столом. Он смотрел на Руфину, из него вырывался рык такой дикий, звериный!

Глаза полыхали раскалёнными углями, на лбу выступили тёмные полукружья чешуи. Тонкий батист белоснежной рубахи лопнул, расползался на плечах, обнажая острия вздыбившихся чешуй.

– Ты посмела влезть в мой выбор! – он говорил медленно, раздельно, чеканя каждое слово.

Алонсо указал подбородком на Руфину.

Сеул мгновенно оказался позади неё, схватил за плечо и увёл за собой.

Несомненно, лорду доложили о ночном происшествии.

Из служанки Элен, Аманды выбили кто и как задумал содеянное, дал ей порошок и научил сделать то, что она и сделала. Она назвала имя Руфины.

Элен догадывалась, что это происки Руфины, но ей и в голову не пришло, что бабьи дрязги так взбесят Алансо.

Лорд сел, знаком разрешил ухаживать за собой. Кивком пригласил девушек к завтраку. Они всё ещё не могли перевести дух, тупо уставились в свои чашки, не в силах проглотить кусок.