– Я видела Армисию в саду с лордом Алонсо. Ну, они там…Я не буду этого делать без любви. Ещё и соревноваться с кем-то, кто лучше. Ну, как Армисия.

Марева схватила Элен за волосы и неожиданно крепко вдавила её лицом в соломенный тюфяк. Зашипела горячо, назидательно:

– Будешь! Ещё как будешь. Ноги раздвигать, да языком ворочать обычная бабья работа!

Старуха отпустила Элен, миролюбиво похлопала её по спине:

– Не будешь, так выкинут тебя на улицу. Кому достанешься? Хорошо, если полукровку какому. А ну как баба богатая купит. Такого я и врагу не пожелаю.

Марева отошла, поправила фитилёк на свече. Элен обиженно надулась, сидела выпрямившись, следила глазами за грозной старухой.

– Бывало, убивали девку. На месте. Хочешь жить, слушайся. Не высовывайся. Язык крепко за зубами держи.

Элен вдруг стало так страшно, тоскливо. Она вспомнила из той жизни свой дом. Не заплакала, нет. Завыла! Да так горько, протяжно…

Марева озадаченно посмотрела на девушку. Ну что ж. И не такое видела.

– Ты, главное, учись хорошо. Тебе надо Руфину и Армисию обойти. А потом ещё разрешение Высшего Совета Драконов получить.

Совет раз в год собирается. Как примула у подножия вулкана зацветёт, как первые огненные реки переполнят его чашу, так и слетаются главы. Это вот вот произойдёт.

– А что надо, чтоб его получить?

– Узнаешь, – Марева уже выходила, Элен ухватила её за руку.

– Что мне делать? Его женщины ненавидят меня.

– А ты как хотела? Дракон выберет одну. Других, если в любовницах не оставит, перепродадут.

– Что? – Ленка села, как громом поражённая.

Марева вышла, дверь запирать не стала.

Элен крикнула:

– Дверь! Вы не заперли.

– Я тебя уже продала. Хочешь бежать, беги. Драги будут рады.

Свеча догорела. Каморка снова утонула во тьме, Лена, измученная, растерянная, не знала на что надеяться.

Через минуту взяла себя в руки:

Она, девчонка из 22 века, да не пробьётся?! Ещё посмотрим, кто кого.

Из охранного лагеря под стенами замка доносился пьяный гудёж солдат. То и дело издалека приносило протяжный, жуткий волчий вой.

Элен забралась на свой тюфячок, закуталась в овечью шкуру. Долго сидела без сна, перебирая события дня.

Утро наступило с первыми лучами солнца. За Элен пришла служанка, разбудила, надела сандалии на ножки своей госпожи, аккуратно подхватила под локоток, повела за собой.

– Стой! Как тебя зовут?

– Аманда.

– Жди здесь,...– Элен вернулась, забрала спрятанные майку, лосины. Достала ботинки, всё прижала к себе, двинулась за служанкой.

Аманда хотела помочь, Элен рыкнула:

– Не трожь, моё! – почему то ей показалось, что никто не должен трогать эти вещи. Как будто это была та незаживающая душевная рана, которую она должна обязательно ото всех скрыть.

Её привели на половину невест. Огромная гостинная разветвлялась на коридоры, каждый вёл в личные покои избранниц.

Роскошная общая комната, уставлена множеством диванов. На стенах потрясающей красоты гобелены, картины. Цветы. Много цветов. Они были повсюду, расставленные в огромных вазонах на полу, на постаментах, даже на каминной полке.

Подносы с фруктами, тускло сверкающие серебряные кувшины, стекло фужеров, бархатные шторы – роскошь просто вываливалась из каждого угла.

Элен прибыла в свою комнату.

Прекрасные витражные окна остроконечными арками упирались в потолок. Лаковый паркет. Резная мебель: стулья, стол, этажерки – божечки, какая прелесть!

Гобелен на всю стену со сценой страстного поцелуя пастушки с пастушком на фоне барашков, зашибись!

Элен запрыгала, радостно закружилась, прижав ладошки к щекам.

А постель! Элен с разбегу плюхнулась в потрясающий ворох подушек и шёлка, пища от восторга. Класс!