Констатировала этот факт вслух, провожая взглядом худую спину, обтянутую грубой тканью простого платья. Нужно будет придумать, как помириться. Оставалось надеяться, что о моей прогулке затаившая обиду служанка всё-таки вспомнит. Сидеть в четырёх стенах было уже и вправду тяжко.

Мари, хоть и обиделась, но про пленницу не забыла. Уже через час, в присутствии двух мужчин, вручила мне плащ и сопроводила на свежий воздух.

Это стало первой возможностью узнать побольше о замке. Сначала мы шли по просторному арочному коридору: через равные расстояния у стен друг напротив друга размещались колонны, сходящиеся арочной дугой под потолком. Серый камень и немытые стекла создавали удручающее впечатление, несмотря на веселые лучики солнца, оживляющие замок. Через равные промежутки то и дело встречались двери. Похоже, что это жилое крыло, где находилось множество покоев. Только вот совсем не понятно, кто же тут жил. Явно не слуги. А еще, вспоминая выделенную комнату, пришла к выводу, что грязные окна – это символ замка лорда Картел. Не удивлюсь, если они и на родовом гербе запечатлены.

Коридор то и дело извивался, и спустя несколько особо резких поворотов, мы оказались у огромной двери. Она была с массивными металлическими вставками, но в то же время деревянные панели были украшены потрясающей резьбой, изображающей плетистую розу. По замыслу художника растение как будто проросло прямо в двери. Полюбоваться мне не дали и минуты, Мари по-прежнему обиженно шла рядом и молчала. Мужчины и вовсе не сказали ни слова с самого начала. За дверью, оказалась элегантная лестница, по которой мы спустились в огромный замковый холл. Потолки были так высоко, что в этом помещении я почувствовала себя совсем крохотной. Из узких, но длинных окон, наконец-то чистых кстати, лился яркий свет. Падал огромными пятнами на каменную кладку что оказалась на самом деле светло бежевого цвета, а не серого, как представлялось раньше. Лестница, по которой мы спустились, осталась позади, а прямо перед нами возвышались входные двери – полностью железные. Атмосфера в холле была поистине величественной, заставляя трепетать перед замыслом архитектора.

Я не смогла идти дальше и притормозила, разглядывая все вокруг. Ступени, по которым пришли, поднимались до трети каменной кладки, а дальше делились на две ветви и расходились на вверх вдоль стен. Получалось, что мы попали в этот холл из правого крыла. Сюда же вели несколько боковых коридоров, украшенных арками. Напротив, где должны были быть ходы в левую часть замка, оказалась глухая стена. Я с нескрываемым любопытством уставилась на лестницу.

– В левое крыло вход запрещен, леди Омалин, идёмте, – с прохладой просветила Мари.

– Да мне в любое крыло вход запрещен, – полушутка нашла отклик в добром сердце служанки и она улыбнулась в ответ.

И я поторопилась вслед за ней. За железными дверьми оказалось то самое крыльцо, на котором меня в день приезда встречал господин Пемброк. Наша маленькая процессия дружно двинулась направо. Стоит заметить, что от крыльца до запретного парка раскинулась подъездная дорога и несколько клумб. Дальше неторопливо прогуливались люди в черных одеждах. Видимо ошанты охраняли главный въезд, как и рассказывала Мари.

Сойдя по стертым ступеням, мы немного прошлись. Дорожка была выложена плиткой, тянулась вдоль замка и обрывалась длинной лестницей ведущей вниз.

– Сад там, леди Омалин, Герн и Корби будут ждать нас тут. Пойдёмте? – служанка указала куда-то вдаль уходящих ступенек и опять нервно теребила платье, взволнованно поглядывая на мужчин.