Ястреба прошиб пот. Он заторопился с пистолетом, но тот отказывался подчиняться. Наемник бросился к нему, юноша зажмурился и навел пистолет на врага. Последнее, что он видел, был занесенный над ним палаш…

Что-то свистнуло, а дальше палаш, разрубив воздух возле его уха, воткнулся со всего размаху в гнилую корягу рядом. Лошади взвились, а юношу отбросило в траву. Он рухнул лицом на корни, расцарапав его в кровь, но не смел пошевелиться: над головой его сшибались клинки, раздавались крики ярости, боли и посмертные стоны, что-то свистело и грохотало. Ястреб, никогда не отличавшийся набожностью, шептал, запинаясь, обрывки молитв, что слышал когда-то из уст спутницы. Он не хотел умирать, даже если после смерти кошмар закончится, а он проснется в своей постели, дома, в родном тихом Владимире!

Он не знал, сколько времени прошло с того момента, как он упал в траву, до того как звуки схватки стихли, а вместо них сверху зазвучали голоса – два знакомых и три – чужих.

– Адриан, Бог мой! Ты жив!.. – незнакомый, мужской.

– Как вы, барон? – Элеонорин, сурово-заботливый.

– Не стоит беспокойства, госпожа моя. Довольно сносно… – начал Левансер, но не договорил – голос его перешел в стонущий свист.

– Ты серьезно ранен, дружище, – голос главы Грандов из холодно-властного вдруг сделался обеспокоенным и мягким.

Ястреб позволил себе пошевелиться и повернуть голову, несколько раз зажмурился, пока с глаз не упала паволока. Что же он увидел? Нападавших в живых (или, по крайней мере, в сознании) было не видать, зато на краю дороги, как раз на повороте, стоял неизвестно откуда взявшийся фургон, запряженный тощим мерином, который всем своим видом пытался показать, что вот-вот отправится в праотцам. Еще один фургон виднелся позади него. На козлах сидела худенькая рыжеволосая девчушка в широкой черной юбке и блузе со шнуровкой, в кудри ее были вплетены цветки мальвы. На коленях хрупкая возница держала тяжелый арбалет – видимо, его болты оборвали короткую и бессмысленную жизнь наемника, намеревавшегося его прирезать. У плеча мерина стоял невысокий широкоплечий жгучий брюнет – не то южанин, не то цыган – в поношенном камзоле. Видимо, он и окликнул барона.

– Лопни мои глаза! – воскликнул Левансер, рассмотрев наконец незваных гостей. – Буэндиа! Вот уж не ожидал…

– Что мы придем на выручку славному вояке, вроде тебя? – усмехнулся черноволосый и почтительно поклонился Элеоноре. – А ты уже нашел себе восхитительную спутницу. Времени даром не теряешь!

– Что ты!.. – заверил барон друга, с тихим шипением осматривая рану сквозь дыру в рубашке. – Аррх! Тысяча чертей!.. Простите, это я не вам… Дружище, – снова обратился он к собеседнику, – на сей раз даму охраняю я.

Конец ознакомительного фрагмента.