Тело затекло и ужасно ноет. Пытаюсь пошевелиться, но меня словно цепями сковало. Кое-как протягиваю нижнюю ногу к полу, и это даёт мне возможность оттолкнуться, раскрутиться и выйти наконец из этой позы зародыша.

Марк ещё спит. Он развалился на диване в позе звезды. Сейчас вид у любимого умиротворенный и уже не вызывает у меня опасений и неприязни.

Слышу приглушённый звон посуды на кухне. «Ваня...» – вспоминаю и легонько ударяю себя по лбу. Захожу в кухню и опираюсь о дверной проем.

– Яичницу будешь? – интересуется Иван. – Моя фирменная, с помидорами и моцареллой, – он улыбается так широко и искренне, что даже если бы я терпеть не могла яйца, все равно бы не смогла отказать.

– Ну и ночка! – Ваня продолжает непринужденную беседу, будто это обыденность для нас. – Никогда не спал в кресле, но и помыслить не мог, что это так неудобно! Честно, уже подумывал завалиться под бочок твоему Марку, когда битый час пытался устроиться на этом орудии для пыток!

Ваня опять улыбается и слегка закатывает глаза. Я знаю, что он говорит все это ни в укор тому, что пришлось остаться, а просто хочет разрядить обстановку между нами, но при этом опять рассыпаюсь в благодарностях:

– Вань, правда, спасибо! Ты настоящий друг! Даже не знаю чем смогу отплатить тебе за все, – я продолжаю стоять возле двери, а Ваня протягивает мне руку, и я укладываю на неё свою.

– Кино... помнишь?! – отвечает парень и проводит меня к столу.

Пока я устраиваюсь на уголке, в кухне появляется Марк:

– Что здесь происходит? – спрашивает парень. Голос грубый и полный недоумения. Вид у Марка помятый и злой. 

– Ваня, – Иван протягивает руку, чтобы поприветствовать моего протрезвевшего парня.

Марк так и стоит в дверях, сложив руки на груди. На жест Вани он вопросительно выгибает бровь и поворачивает голову в мою сторону, обращаясь уже лично ко мне:

– Я спросил, – четко проговаривает каждое слово, чтобы больше никаких сомнений не возникало в смысле его слов, – что здесь происходит?

Я понимаю – ситуация двусмысленная, наверное именно такой вопрос и должен был возникнуть у нормального человека. Но отчего-то злюсь на Марка за подобный тон:

– Это Ваня. Друг из университета. Надеюсь, у тебя хватит ума понять, что я не притащила бы любовника домой, чтоб переспать с ним, пока ты сопишь на диване?! – закипаю.

Во избежание конфликта между нами, Ваня вмешивается в разговор:

– Дружище, я только помог Соне перевезти тебя из гаража. Давай ты выпьешь крепкого чая, таблетку от головы, ведь она наверняка у тебя раскалывается, или пива, если это тебе необходимо. А потом уже мы все обсудим. Или вы обсудите это вдвоём с Соней.

Марк меняется в лице. Ощущение, что только сейчас он прозрел и вспомнил, наконец, где провёл вчерашний вечер. Он оседает на стул и закрывает лицо руками.

– Я не хотел, чтоб ты участвовала в этом... – еле слышно проговаривает Марк.

Парень убирает руки и поднимает на меня взгляд. В его глазах больше нет злости, она ушла, сменившись вселенской грустью. Я молча накрываю его руки своими ладонями, безмолвно давая понять, что рядом, что не бросила и что ни о чем не жалею.

Парень хватает мои тонкие пальцы и подносит их к губам. Покрывает легкими поцелуями. И я чувствую в них раскаяние. Впитываю его в себя с каждым новым поцелуем. А Марк словно очищается ими, делясь со мной своими чувствами.

После того, как Ваня уехал, Марк первым начал разговор:

– Как я и сказал, я не хотел втягивать тебя в это, как и не хочу сейчас, – он говорит мягко, но в то же время, тон его голоса не терпит возражений. Парень заправляет прядь моих волос за ухо и берет мое лицо в ладони. – Эту слабость я позволил себе только раз и уже жалею о своем поступке. Обещаю, что больше такого не повторится. Ты веришь мне?