Рон, милый, родной мой Рон. Где ты сейчас, наверное, все еще нежишься в своей постели, теплой, уютной, потом вкусно позавтракаешь. При мыслях о еде мой желудок свело, и он заурчал. А может быть, ты мечешься по городу, пытаясь найти мир, в который меня отправили, но все равно, я была уверена, что был сытым при этом и находился в тепле. Мне стало жалко себя, я не понимала за что со мной так сурово, лучше бы я была бомжом под мостом, какой-нибудь офисной, как я говорила, занудой, чем мамой! Я и мама! Да я никогда не хотела детей! А тут мало того что дети были, да еще и двое!

Размазывая слезы по щекам, я плакала, глядя в пол, потому что не знала, что мне дальше делать, я очень замерзла, хотела кушать, и очень не хотела возвращаться в тот дом! Я снова посмотрела на запястье и на круг, который мигал на нем красным цветом.

– Что же мне теперь делать, – прошептала я синими от холода губами.

– Жить, – услышала я мужской голос, подняла свою голову и посмотрела на него. – Здравствуй Мия, – он подошел и сел со мной рядом. – Наконец-то ты рядом со мной.

– Заказал? – еле выдавила я из себя, потому что от холода, свело горло, и я даже разговаривать не могла.

– Да, – кивнул головой мужчина. Это означало, что он заказал меня в этот мир, такое было возможно, очень редко и с большим исключением, в моей практике такого ни разу не было, но я слышала, как об этом рассказывают другие. И теперь это произошло со мной.

– Поэтому ты знал про круг, – прошептала я.

– Именно поэтому, – снова кивнул головой мужчина, достал из свертка, который держал в руках теплое пальто и накинул его на мои плечи. – На, вот перекуси и нам пора домой, – он подал мне бутерброд, я сначала смотрела на него, уговаривая себя не брать его, но голод возымел надо мной большую власть и я взяла бутерброд из руки мужчины, который подавал мне его. – Дети ждут, они озадачены твоим поведением.

– Это не мои дети, – одновременно жуя, проговорила я. – Я никогда не хотела детей.

– Это в том своем мире, – сказал мужчина, – а в этом хотела, потому что любишь меня, и поэтому рожала их сама.

– Чтооо?! – протянула я и перестала есть бутерброд. – Сама?! Я рожала их сама?!

Этого не может быть! Он скоро сведет меня с ума!

Я встала, скинула с себя теплое пальто, распахнула плащ и прикоснулась к своему животу. Он не был плоским! Мало того я нащупала на нем какой-то шрам!

– Была операция, когда ты рожала дочку, – объяснил мне мужчина.

Операция! Мой плоский живот! Моя гордость! Его не было!

Мне стало так дурно, что я выбежала из под козырька оббежала остановку и неожиданно меня вырвало, прямо на землю! Мужчина вздохнул, встал со скамейки, подошел ко мне и убрал мои волосы, чтобы я не замарала их, с моего лица. Я стояла на четвереньках, тяжело дыша.

– Ненавижу тебя, – прошептала я.

– Это пока, – хмыкнул он, – ничего, я своего добьюсь, ты еще возвращаться назад не захочешь.

– Не дождешься, – прохрипела я, вставая и вытирая рот платком, который он мне подал. – Да я минуты буду считать, чтобы вернуться назад, и Рон! Он обещал найти меня, и я буду его ждать! – сказала я с вызовом, а потом оттолкнула его, и снова побежала по улице. Он кинулся за мной, и тогда я сменила траекторию, побежала в лесок, который был возле дороги. Но из-за дождя земля вся промокла, стала скользкой и я, громко вскрикнув, поскользнулась и упала. Мужчина подбежал ко мне поднял и прижал к себе, ни смотря на то, что я была вся в грязи.

– Выслушай меня, – прорычал он и тряхнул меня в своих руках. – Слышишь?!

Я кивнула своей головой и заплакала.

– Договоримся так, я не трогаю тебя до тех пор, пока ты сама этого не захочешь. Мы будем спать в одной комнате, это для детей, чтобы они ничего не подумали и не заподозрили. Только я буду спать на диване. За это ты будешь хорошей заботливой матерью, а когда дети будут рядом, любящей женой, поняла меня?!