Она зло посмотрела на мужчину, а он неожиданно засмеялся.

– Ну ты, мать, даешь! – сквозь смех произнес он, – ну прям батл!

– Да иди ты! – она толкнула его в бок, – ржет еще!

Василий прижал ее к себе и, не удержавшись, поцеловал.

– Тигрица моя, – сказал он ей на ухо.

– Шлюха! – раздалось громким эхом и унеслось под высокий потолок, – тварь!

Алина вырывалась из рук отца, крича с надрывом. Наталья Николаевна испуганно прижимала к себе плачущую Сонечку. Виктор Анатольевич дернул дочь к себе и с размаху влепил ей пощечину. Алина изумленно замолчала, ее мать вскрикнула, а люди, находившиеся рядом, разом обернулись на звук шлепка.

– Чтобы я тебя не слышал! – сказал мужчина дочери. – Мы уходим, – бросил он жене и направился к выходу.

Они ушли быстро, не попрощавшись.

Больше совместных выходов не было. И четверговых визитов тоже. Саша не спрашивала, чем все кончилось, но, судя по тому, что Василий ходил непривычно хмурым, было не очень хорошо.

Между тем, приближался новый год. Обстановку нужно было обязательно разрядить, и Саша придумывала, как они проведут эти первые совместные праздники. У Василия даже не было елочных игрушек. И они провели один субботний день гуляя по торговым центрам, скупая елочные украшения, шуршащую мишуру и тонкий "дождик". Купили столько, что, по заверению Василия, хватило бы украсить кремлевскую елку. Долго думали, какую купить елку – искусственную или живую. И остановились на живой, не такой отточено красивой, зато с восхитительным запахом смолы и мороза. Дни летели, приближая любимый всеми праздник детства. Подарки были давно куплены, упакованы и спрятаны. Саша хотела спросить у Василия про подарок для Сони, но потом отказалась от этой мысли, боясь будоражить наболевшее. Ей казалось, что он принимает какое-то трудное для себя решение.

Когда дзынькнул дверной звонок, Саша несла из кухни в гостиную две огромные кружки с какао.

– Я открою, – Ксения Павловна зашуршала тапками по полу, торопливо направляясь к двери.

– Кто там? – крикнула Саша, расставляя посуду на низком столике. В маленькой вазочке стояла веточка ели, украшенная серебристым шаром, Саша чуть сдвинула ее, поставив на освободившееся место тарелку с теплым печеньем. Ни неожиданный гость и пожилая домработница не шли в комнату, и она, недоумевая, двинулась в прихожую. Не пройдя и двух шагов, увидела испуганную Ксению Павловну, а за ней Алину. В руках у девушки был пистолет, лицо сковала гримаса, похожая на улыбку.

– Иди, иди, – она подтолкнула старушку к Саше.

– Ну, привет, разлучница, – проговорила Алина, продолжая напряженно держать пистолет, – не ждала? С наступающим!

– Алина, послушай, – Саша попыталась заговорить, но девушка, замотала головой и вытянула руки, наставив пистолет Саше в грудь.

– Помолчи! – было видно, что руки дрожат, но голос был тверд, – ты уже все, что могла, сказала! Ты настроила Васю простив меня! Ты лишила Софью отца! Все из-за тебя! Он закрыл мои счета! Оставил только какие-то сраные алименты! А мне не нужны его подачки! Мне нужен он сам! И он будет моим!

Алина начала кричать. Руки ее все больше дрожали и палец то и дело съезжал с курка. Никто не заметил, как в дверном проеме появился Даня. Мальчик выглядел растерянным. В руках он держал большую детскую энциклопедию. Саше хотелось закричать, чтобы он уходил, но она боялась привлечь к сыну внимание Алины.

– О, пацан! – Алина увидела мальчика и на секунду гримаса ярости сошла с ее лица, заменившись на улыбку, – иди сюда!

– Даня, не ходи! – вскрикнула Саша.

– Я говорю – иди сюда! – повысив голос произнесла Алина. Мальчик медленно двинулся к ней. – Что читаешь?