По данным известного российского специалиста по немецкой бронетехнике А.В. Лобанова, в группе армий «Центр» к началу операции «Тайфун» в составе 14 танковых дивизий насчитывалось до 1700 танков, из них до 40% легких T-I и T-II [30]. Р. Эдвардс, приводя данные о соотношении сил перед всеми основными танковыми операциями, проведенными немцами, указывает, что к началу операции «Тайфун» они располагали 1700 танками и штурмовыми орудиями и 1320 самолетами, а Красная Армия имела 700 – 800 танков и 1170 самолетов [31]. Однако к концу сентября танковые соединения понесли значительные потери в боевой технике и нуждались в пополнении. Это можно проследить на примере 3-й танковой группы. Так, в 6-й танковой дивизии в начале войны было 256 танков, на 10 сентября в строю оставался 181 боеготовый танк (в ремонте – 15, безвозвратно потеряно – 62, получено – 2). В 7-й танковой дивизии, которую основательно потрепали под Духовщиной, соответственно было 278 танков, на 6 сентября 1941 г. в строю осталось 130 (в ремонте – 87, безвозвратно потеряно – 82, получено – 21) [32].

В ближайшем резерве ОКХ для пополнения соединений имелось всего 126 танков. Дело в том, что Гитлер был уверен, что в самое ближайшее время Красная Армия будет разгромлена и война перейдет в фазу «экономического подавления» СССР. Поэтому еще 8 июля он заявил о намерении оставлять в Германии все новые танки, выпускаемые заводами, которые понадобятся «на период после Барбароссы». Попутно Гитлер надеялся сохранить в тайне сделанные усовершенствования в танкостроении. Поэтому он дал указания не возмещать в широком масштабе понесенные на фронте потери в танках, а из дивизий, понесших большие потери в танках, создавать сводные соединения. Освободившихся при этом танковых специалистов следовало направлять в Германию для укомплектования вновь формируемых и вооружаемых новыми танками соединений.

Поэтомуизвестный американский исследователь Д. Гланц считает цифры в 1700 танков в 14 танковых дивизиях (не считая 19-ю тд – резерв ГА «Центр»), приводимые в советских источниках, невероятными, так как они не учитывают понесенные ранее безвозвратные потери и некомплект многих дивизий. По его мнению, более реальное число боеготовых немецких танков – около 1000 боеготовых машин. Рейнгарт отметил, что «...в начале октября во 2-й танковой группе насчитывалось лишь 50% штатной численности танков, в 3-й танковой группе – от 70 до 80% и только в 4-й танковой группе – 100%» [21]. Но приведенные им данные также не отражали действительного положения, так как в них не указано число боеготовых танков.

Чаще всего разница в количестве танков, приводимом в различных источниках, как раз и объясняется наличием ремонтного фонда, величина которого менялась ежедневно, а также различными сроками представления донесений в вышестоящие штабы. Многое зависело от степени повреждений боевых машин и наличия запасных частей и агрегатов, то есть от сроков ремонта. Группы армий в 1941 г. не имели достаточного количества ремонтных подразделений, располагая лишь складами запасных частей. Поэтому приходилось отправлять серьезно поврежденные танки в Германию для ремонта в заводских условиях. Поскольку потери в танках в ходе боев, а также вследствие непредусмотренного износа в связи с температурными и погодными условиями оказались значительно выше, чем ожидалось, центральная ремонтно-восстановительная служба зачастую не справлялась с возросшим объемом ремонтных работ. К тому же сказывалась нехватка запасных частей, которая усугублялась наличием различных образцов бронетанковой техники, в том числе и наличием трофейных танков – французских (незначительное количество) и чехословацких. Например, ремонтные подразделения вермахта испытывали дефицит запчастей к трофейным чешским танкам T-35(t), производство которых было прекращено в 1938 г. (танки T-38(t) выпускались до июня 1942 г., а разнообразные боевые машины на их базе – до конца войны). Централизация ремонта танков приводила к значительному увеличению сроков ремонта (и, соответственно, – к уменьшению и без того небольшой пропускной способности железных дорог). Поэтому танки, отправленные для ремонта на заводы-изготовители в Германии, а также на рембазы в Минске, Вильнюсе, снимались с учета в танковых дивизиях. Только в 1942 г. был осуществлен переход к децентрализованной системе ремонта танков в полевых условиях.