Но сначала мне хотелось бы в двух словах указать на историческое развитие теории параллелизма. Выше (стр. 59) было уже замечено, что впервые она была в ее общих чертах выражена Спинозой. Лейбниц перегнул ее в сторону идеализма, на что Спиноза не мог решиться, несмотря на некоторые задатки к этому: именно, по Лейбницу, действительность, как телесный мир, есть лишь phaenomenon в чувственном представлении, тогда как разум познает действительно действительное как систему подобных душам сущностей (монад). Лейбниц имеет еще два преимущества: он ввел понятие бессознательного душевного явления, с помощью которого по-настоящему только и можно провести универсальный параллелизм; а затем он избегает допущенного Спинозой ложного применения параллелизма атрибутов к разрешению гносеологического вопроса об отношении мышления и бытия. Кант со своим метафизическим мировоззрением остается в сущности на почве лейбницевской метафизики; но его критическое исследование, направленное на обоснование гносеологического рационализма, приводит его к тому, что он и психическую сторону действительности низводит к простому явлению, так что мы пришли бы здесь к чисто феноменалистическому рационализму и получили бы следующий ряд: у Спинозы обе стороны реальны, у Лейбница духовная сторона реальна, а материальная – феноменальна, у Канта обе стороны феноменальны. В спекулятивной философии идеалистическая метафизика, существующая и у Канта как подводное течение, вновь пробивается наружу. Шопенгауэр дает параллелистическому воззрению значительный поворот, определяя внутреннюю сторону действительности как волю: телесный мир есть лишь явление того, что в самосознании обнаруживает себя тем, что оно есть на самом деле, именно – волей. В наше время Фехнер, опираясь на Шеллинга и Спинозу, вновь развил параллелистическую теорию чисто натурфилософски и положил ее в основание своему универсальному психофизическому созерцанию. По тем же следам двигается и Вундт, но только у него гносеологическое направление дает сильнее выступать идеалистическому воззрению. Среди психологов настоящего времени, исходящих из этого взгляда, я назову Геффдинга (Psychologie in Umrissen, 2 изд. 1893), Йодля (Lehrbuch der Psychologie, 1896) и Эббингауза (Grundztige der psychologie, 1897).

В качестве противников параллелистического воззрения и приверженцев теории взаимодействия можно назвать Зигварта, Маха, Штумпфа. Недавно параллелистическая теория была подвергнута подробной критике со стороны Фр. Эргардта (Die Wechselwirkung zwischen Leib und Seele); я не нахожу, чтобы ее опровержение удалось ему; критика его совсем не попадает в параллелистическую теорию в той форме, в которой ее обыкновенно утверждают теперь, т. е. в идеалистической. Если тела – явления, то, разумеется, они не могут находиться во взаимодействии с тем, что является. Но если даже стать на реалистическую точку зрения, то все-таки для естественно-научного исследования должно оставаться правилом: физические явления следует объяснять из физических причин, – и с другой стороны: они могут иметь лишь такие действия, которые принадлежат физическому миру. Если психические явления не могут быть представлены как таковые во внешнем созерцании, то они не существуют для физика, как такового, и он воспротивится включению их в причинную связь. Если же они существуют и в чувственно воспринимаемом мире, как некоторые физические явления или состояния, то он будет держаться лишь этой стороны их существования. Положение, что все действительное со своими причинами и действиями представляется в физическом мире, кажется мне неупразднимым предположением всякого физического исследования. В этом месте материализм прав, и положение это можно было бы назвать основным началом