В начале XX в. Берлинский университет и Колониальный институт в Гамбурге стали ведущими центрами африканистической научной мысли в языкознании – оставаясь ими даже после того, как по условиям Версальского мира 1919 г. Германия потеряла все свои владения в Африке и, следовательно, практическую необходимость заниматься её языками. В 1910 г. в Гамбурге начал издаваться «Журнал колониальных языков», известный нашим современникам как «Afrika und Übersee». К. Майнхофу удалось собрать крупнейших африканистов своего времени, наладить выпуск грамматик и словарей десятков языков Африки. В Гамбурге работали такие выдающиеся лингвисты, как А. Клингенхебен, исследователь языка фула, и О. Демпвольф, бантуист, позже ставший всемирно известным своей реконструкцией австронезийского праязыка. Из этой среды вышел в начале XX в. и самый выдающийся исследователь африканских языков этого периода – Дидрих Вестерман.

С именем Вестермана, ближайшего ученика К. Майнхофа, поставившего своей задачей тщательное сравнительное изучение многочисленных языков Великого Судана, связано формирование нового метода, более тщательного сравнения языков Африки. Ранние работы Вестермана посвящены языкам, ныне классифицируемым как нило-сахарские, но затем он вплотную принимается за исследование «западносуданских языков», генетические связи между которыми были обоснованы им в фундаментальной работе «Западносуданские языки и их отношение к языкам банту» [Westermann 1927]. Эта работа содержит первую попытку научного доказательства мысли Блика о том, что сотни языков Африки южнее Сахары имеют общее генетическое происхождение.

Вестерман разделил «западносуданские» языки на шесть подсемей: ква, бенуэ-кросс, гур, западноатлантические, мандинго и «остаточные языки Того» (нем. Togorestsprächen, англ. Togo Remnant). Такая классификация впервые была основана не столько на типологических критериях, сколько на базе сравнения большого объёма лексических единиц и попыток вычленения закономерных фонетических соответствий. В результате исследования был составлен список из около четырёхсот постулируемых пра-«западносуданских» лексических реконструкций, некоторая часть которых не потеряла актуальности по сей день. При этом, хотя родство между «западносуданскими» языками Вестерман считал доказанным и приводил множество примеров соответствий как корневых, так и грамматических морфем между ними и языками банту, до самой смерти он воздерживался от прямых выводов о родстве между языками банту и «западносуданскими». Не решался он и покушаться на постулируемый Майнхофом «хамитский» статус языка фула, несмотря на его очевидные сходства с другими атлантическими языками, прежде всего сереер.

Работы Вестермана по нигеро-конголезским и нило-сахарским языкам имели большое значение не только для компаративистики, но и для дескриптивной лингвистики. Выше уже упоминалось о разработанном им фонетическом алфавите, который лёг в основу транскрипции большинства современных описаний африканских языков. Помимо этого, Вестерман первым стал систематически учитывать тон как смысло-различительную категорию фонологии языков Тропической Африки, положив начало изучению тонологии. На примере языка эве Вестерман показал значение тонов для грамматической системы и лексики западноафриканских языков, и с того времени игнорировать их при описании языков Африки стало невозможным. Свои исследования по языкам Африки Вестерман суммировал уже после Второй мировой войны, будучи членом Академии наук ГДР, в книге «Языки Западной Африки», вышедшей в Оксфорде в 1952 г. в соавторстве с М. Брайан [Westermann, Bryan 1952].