– Я туда не пойду, – отказалась я.

– Ди, – взмолилась сестра. – Уже давно не было нападений, больше полувека. Все это россказни старожил, чтобы запугать малышей и таких, как мы с тобой, – уговаривала она меня. – Тут мы пройдем быстрее, я узнавала. А если вернёмся к дороге, то там нас быстро схватят и вернут домой.

Не слова Рираны, а страх быть пойманной заставил меня согласиться с выбранным маршрутом. И действительно, за всю следующую неделю нам никто не попался по пути. Никто, значит, ни животных, ни чудовищ, ни людей мы не повстречали за всё время пребывания в Шве. К счастью, у нас был небольшой запас еды – пока шли по лесу, сестра несколько раз поохотилась, поэтому хлеб, припасённый Ри, у нас остался нетронутым. В еду шли съедобные корешки и травки, которые я находила.

Когда мы покинули Шов, я вздохнула с облегчением. Да и Рирана заметно расслабилась. Выбрались мы аккурат к тракту, но шли рядом с ним, скрываясь за деревьями. Мы всё ещё страшились погони. Через пару дней наш съестной запас иссяк. До самого вечера мы тащились голодными и в сумерках набрели на поселение, проживавшее за счёт путников, ходивших этим трактом.

Подходящая таверна нашлась быстро. С огромным аппетитом мы уплетали сытный ужин, состоявший из мясной похлебки. Давно уже не кушали ничего жидкого. На ночь остались тут же, сняв одну кровать на двоих в общей комнате на десятерых. Мы рассудили, что сбережений у сестры было мало, а потому не стоило разбрасываться деньгами.

Утром, плотно позавтракав, мы нашли попутчиков, которые двигались в столицу, где и располагалась академия. Нет, не так. Это я назвала их попутчиками, но на деле пришлось заплатить за место в караване. Так у нас осталась одна четвёртая часть от накоплённых денег.

Рирана всегда была общительной. Ей не составило труда подружиться с главным в караване и договориться о работе. Она превращалась в волка и отправлялась на охоту. Из принесённой ею дичи готовили обед и ужин. Меня же сестрёнка пристроила на кухню, где я разделывала добытые ею тушки. Так, к концу путешествия мы не только вернули потраченные средства на караван, но и подзаработали сверх этого. Немного, но нам должно было хватить этих денег, чтобы продержаться первое время в городе. Мы на это надеялись.

Прибыв в столицу через три недели после присоединения к каравану, Рирана нашла дом, где сдавались комнаты. Едва мы заселились, как она убежала искать работу. Я осталась ждать её. К вечеру сестра примчалась с радостными новостями – ей удалось найти два места в одной таверне.

Утром мы вместе направились туда. Хозяин заведения дал нам несколько заданий, по итогам которых сестра стала подавальщицей в зале, а меня отправили на кухню мыть посуду. Нет, я не обиделась. Я давно уже привыкла, что лучшее никогда мне не доставалось.

Работа посудомойки оказалась изнуряющей. После смены я валилась с ног. Ри тоже уставала. И, когда пришли домой, она по секрету призналась, что завидовала мне.

– Мужики не глазеют на тебя, не пытаются ущипнуть да побольнее, – с тяжким вздохом произнесла Рирана. – Везёт же тебе!

Да забыла она упомянуть, что и платят ей больше, чем мне. И руки у меня болели после целого дня мытья посуды. Ноги не устали, нет. Я привыкла долго ходить по лесу в поисках трав, поэтому это было несложно. С другой стороны, я радовалась, что мне не нужно появляться перед большим количеством людей. Я стеснялась. Стеснялась своего высокого роста, худой и плоской фигуры, торчащих во все стороны волосы. Стоило мне оказаться в центре внимания, как тут же становилась косноязычной и неловкой. Пару слов не могла связать под пристальными взглядами людей, поэтому избегала любые сборища народа, стараясь уйти подальше от толпы и нежелательного внимания.