Куда же ты делся? Не пытайся меня убедить, что ты привидение без тела и без души – я видел, как ты тер глаза и чихал. Вы видели чихающее привидение, страдающее от слезливости? А огрел меня колотушкой по голове кто? Тоже привидение? Нет, дружок, у тебя явно есть жирный бочок, за который тебя можно щипнуть, так что готовься познакомиться с моим зубом!

Горихвост ухмыльнулся по-волчьи и принялся обегать зал по кругу. Даже во мгле отыскать направление было нетрудно – достаточно было держаться подальше от невысокой ограды колодца, занимающего середину палаты.

Сначала он осторожно обогнул яшмовый алтарь со змеиными барельефами, стараясь не наступить на рассыпанные уголья. С противоположной стороны от восьмигранного провала высилась статуя крылатого змея с рубиновыми глазами, изогнувшегося в хищном броске и разинувшего зубастую пасть. Такая же зубастая пасть, но гораздо больших размеров, открывалась на свежий воздушный простор, расстилающийся за пределами башни. Одна из восьми стенок вежи была прорублена, и сквозь нее на улицу высовывался длинный мраморный язык чудища, видный издалека. Сам Горихвост бежал по спинке этого языка, стараясь не споткнуться о колодезное ограждение, которое так и лезло под ноги.

Ровная гладь языка открывалась наружу, на свежий воздух. Стоило схватиться за зуб чудища и свеситься вниз – и можно было вдохнуть полной грудью. Горихвост выглянул и тут же отпрянул обратно – его голова закружилась от высоты, с которой были видны и подножие башни, и остров из раскаленного гранита, и огненное озеро, спрятанное от посторонних глаз в жерле вулкана.

Да и сам верхний зал Рогатой вежи напоминал череп чудовища, и каждый, кто в него попадал, оказывался внутри этого черепа и смотрел на окрестности через разинутую пасть с высунутым жалом.

Бежать отсюда было некуда – единственный путь вел к винтовой лестнице, спрятанной внутри тела дракона, вьющегося вокруг мраморных стен. Ага, вот тут я тебя и поймаю! Все равно тебе некуда деться – рано или поздно ты попытаешься прошмыгнуть к лестнице. Ну, готовься к допросу с пристрастием, призрачный друг!

Горихвост добежал до полукруглой арки, через которую прежде попал в этот зал. Пол дрожал и качался, как будто башня собиралась рассыпаться, и, говоря откровенно, Горихвосту хотелось дернуть отсюда как можно скорее, но как бросить единственного свидетеля, невесть где раздобывшего и книгу волхвов, и одежку погибшего барина?

Вурдалак свернулся калачиком на ступеньке и притаился, ожидая, пока убегающий призрак сам на него не наступит. Пройти мимо было попросту негде. Горихвост ухмыльнулся: охота – приятное дело, а затаиться в засаде и ждать, пока добыча сама придет в руки – приятно вдвойне.

Долго томиться не пришлось: клубы дыма рассеялись, и сквозь них проступили черная свитка, стянутая широким кушаком, и надвинутый на глаза белый колпак, превращенный в подобие маски. Тяжелая нога в кожаном сапоге, не церемонясь, наступила Горихвосту на бок.

Лихо-марево, больно! Какой жесткий у тебя каблук! Вырядился, щап деревенский!

Горихвост взвился и щелкнул зубами в одном ноготке от болтающегося колпака.

– Ай! Хренов пень! – взвопил от неожиданности незнакомец.

Нет, призраки так не орут, это точно.

– Снимай харю! – устрашающим голосом заревел Горихвост. – Посмотрим, кто ты таков.

Однако незнакомец, похоже, как задумал с утра пуститься во все тяжкие, так и решил продолжать то же до вечера. Не бросать же бесчинство на половине пути, а то оно, чего доброго, останется недоделанным. Призрак в маске спихнул Горихвоста с дороги, отчего тот покатился по лестнице и впечатался в темный угол у ближайшего поворота. Поняв, что вурдалак все равно не пропустит, палач поворотил обратно и покатился по залу к солнечному просвету, через который распахнутая змеиная пасть дышала на мир.