– Можем сесть ближе к сцене, – предложил Рэй.

– Если хочешь, садись ближе. Мне и отсюда отлично видно.

– Если сяду ближе, лишу себя зрелища поинтереснее, – он покосился на меня. – Никогда раньше не бывала в таких местах?

– Не приходилось.

К нам подошел официант, положил на стол меню и карту бара. Рэй остановил его жестом и что-то сказал, но я не расслышала его. Официант записал в блокнот заказ и удалился. Повернулась к медведю.

– А ты, я смотрю, вполне комфортно себя здесь чувствуешь. Частый гость?

Он равнодушно поднял плечо.

– Да нет. Я тоже здесь впервые. Просто меня это место так не смущает, как тебя.

Я невольно покосилась на девушку на сцене в тканевых полосках, несправедливо носящих название белья. Ответила максимально равнодушно:

– Меня это место тоже не смущает.

– Ну да. Поэтому у тебя щеки покраснели.

Кровь прилила к лицу, и внутри разрасталось недовольство. Я махнула рукой в сторону девушки, крутящей трюки на пилоне.

– Здесь есть щеки поинтереснее моих.

Рэй проследил за моей рукой, пожал плечами и снова повернулся ко мне.

– Кому как.

Официант с подносом остановился около нас, выставил на стол мохито и пивной бокал. Я покосилась на Рэя. Он понял мой удивленный взгляд по-своему.

– Что? Оно безалкогольное. Я же не идиот пьяным за руль садиться.

Я кивнула, умолчав про мохито и решив для себя, что это простое совпадение. Потянула коктейль, ощущая на языке вкус мяты и пузырьки.

– Как мы будем искать этого Матео?

– Сначала понаблюдаем. Не удивлюсь, если это работник или постоянный посетитель. В будний день шансов не много, но откладывать, думаю, не стоит.

Я кивнула в знак согласия.

Поочередно поворачивая голову, мы с Рэем метр за метром осматривали небольшой зал стриптиз клуба. Какой-то мужчина стоял у барной стойки, то и дело перешептываясь с барменом. Затем сел за один из столов у сцены и довольно наблюдал за танцем стройной блондинки.

Людей было не много. Что для буднего дня неудивительно. Однако, две трети столов были заполнены зрителями, с жадностью следившими за движениями танцовщиц.

Спустя час музыка немного стихла и звучала фоном. Мужчины у сцены расслабленно болтали. Их голоса сливались в один неразличимый гул, приправленный пикантной мелодией. Кто-то освободил столик и ушел дальше. Несколько столов у пилонов заняли женщины.

По розовой фате на голове одной из девушек и одинаковым футболкам на остальных в ее компании, я поняла, что девичник в разгаре. Одна подружка из компании встала, засунула в рот сложенные буквой «С» большой и указательный пальцы и попыталась свистнуть. Вместо этого издала ртом неприличный звук и плюхнулась на диван под хохот подруг. Я усмехнулась их веселью и состоянию.

Музыка зазвучала громче. Заработала дым-машина, наполняя помещение белым туманом с узнаваемым запахом. Свет погас почти полностью, сцена погрузилась во мрак. Моргнули лазерные лучи и, скользнув по залу, сосредоточились в центре сцены.

Прожектор зажегся наверху и осветил под прямым углом сцену и стоящего на ней человека. Рэй отвлекся, а я успела разглядеть мужчину у пилона и чуть не рассмеялась в голос. Ткнула медведя локтем.

– А этот, оказывается, из ваших?

– Кто «этот»?

Музыка грянула, и мужчина начал свою программу. Я указала на него пальцем. Рэй всмотрелся в стриптизера в форме полицейского возле шеста и сморщился.

– Опять он?

– Ага, – с трудом сдерживая смех, я смотрела как брезгливо поджимает губы Рэй, и как Филипп, тот самый охранник в доме Криса, крутит бедрами на сцене. – Ты, вроде, хотел сесть поближе.

Рэй повернулся ко мне.

– Спасибо. Мне отсюда хорошо видно. Даже больше, чем хотелось бы, – он демонстративно отвернулся от Филиппа и принял до смешного серьезный вид.