– Будешь писать на нее заявление? – спросил Денис.

Модный парень изумленно округлил черные бархатные глаза с пушистыми ресницами.

– Как можно? Это не по-мужски!

– А, – ответил Денис. – Ну правильно. Пусть бросается с ножом на любого, кто с ней не согласен.

В конце коридора показался Спирин. От следа вчерашней усталости не осталось и следа. Денис торопливо поднялся, но капитан, бросив ему: «Не сейчас», пригласил в кабинет модника. За дверью около десяти минут слышались их голоса. За это время успели появиться Слава и высокий мужчина в брюках и кожаной куртке. Оба посмотрели на Дениса, как на пустое место, и скрылись за дверью кабинета.

Наконец, парень вышел с какими-то документами в руках и, робко улыбнувшись Денису, направился к выходу. Через минуту открылась дверь. Вышел Слава. Он направился в сторону лестницы на второй этаж. Собравшийся выходить Спирин и высокий мужчина задержались на пороге. Оба улыбались.

– Сейчас стоим на крыльце со Славкой, курим, – рассказывал высокий мужчина. – Дворник рядом асфальт метет. Такой, знаешь, маленький старичок. У него еще волосы торчат, как у пугала.

– Ну? – Лицо капитана светилось ожиданием забавной шутки.

– Короче, этот старикан подходит к нам, хитро так прищуривается и спрашивает: «Это вы здесь курите?». Мы такие: «Ну, допустим». А он и говорит: «Я вчера тут мел, вокруг крыльца окурков набросано. Вас в людей стрелять учат, а вы окурком в урну попасть не можете».

Спирин расхохотался, словно ничего смешнее никогда не слышал. Смеялся он нарочито громко, с какой-то озлобленной веселостью, словно хотел убить окружающих своим смехом.

– Ладно, Палыч, ты лучше вот что скажи: результаты баллистической экспертизы готовы? По делу убийства в солярии?

– Не знаю. Я забыл совсем.

– Замотался, Багиров. Стареешь.

– Ну, Славу пошли.

– Пошлю. Он все равно больше ни на что не годится.

– Слушай, чего ты к нему придираешься? Нормальный парень.

Спирин сощурился.

– Нормальный. Только нам не нормальные нужны. Нам нужны профи.

– Опять за свое. Трындишь одно и то же. Ты со своим максимализмом всех задолбал уже. У нас в Чернозерске никогда ничего не происходит.

– А «Вульгата»?

Мужчина в кожаной куртке закатил глаза.

– Я тебя умоляю! С чего ты взял, что они связаны с похищением детей?

– Такова моя версия. Не хуже любой другой, между прочим.

– Ну давай, создавай проблемы на пустом месте.

– Где ты видишь пустое место? Сам подумай. В две тысячи шестом мы их раскрыли? Нет. И теперь не получается. Значит, клиенты серьезные, не студентики какие-нибудь. А зачем они начали все сначала? Да потому, что бизнес прибыльный. Жаба душит. А на кино особо не заработаешь. Дети продаются в разы дороже, тут миллионы баксов. К тому же, ты сам сказал: у нас ничего не происходит. Значит, если появилась организация, то на ней все повязано: и сауны, и проститутки, и похищения с убийствами.

Высокий мужчина покачал головой.

– Да ну. Гастролеры это.

– Тебе хочется так думать.

– А тебе не хочется?

– Хотелось бы. Да боюсь, все не так.

– А я тебя уверяю, это не статья.

Спирин нахмурился.

– Мы ничего не узнаем, пока не устроим облаву. Я уже не первый месяц уговариваю Кузнецова дать мне организовать оперативный штаб. Но ты же знаешь майора. Он карьерист.

– Знаешь, я тоже карьерист, – нетерпеливо ответил высокий мужчина. – И мне вовсе не хочется все утро обсуждать твои версии. Ты придаешь этому делу такое значение только потому…

– Только потому, что Кирсанов покончил с собой? Из-за меня?

– Я не это имел в виду.

– Нет. Именно это. Я виноват.

– Да ни в чем ты не виноват. – Высокий досадливо поморщился. – Никто не заставлял парня колоть себе героин. Если уж кто и виноват, так это его родители.