Всю осень и зиму в бывшем графском замке, а теперь в Коммуне дым стоял коромыслом! Резали скот и птицу, из зерна варили сивуху, ели и пили, гуляли от души! Пришла весна, а с ней в деревню пришли «коммунаровцы» – кушать и пить нечего, сеять нечем. Так скоропостижно скончалась Коммуна Комбеда!

А потом началась гражданская война. То белые придут, то красные. А то вообще какие-то зеленые, цветные, разные банды. Один атаман так всё время падал, шнурки у него на ботинках не завязывались и длинные были. Наступал на них, спотыкался, падал, бедолага, постоянно, как хворый падучей. И все обещали спасать и защищать нас, поэтому грабили. Долго наши мужики терпеть такую «защиту» не смогли, разогнали к чертям всех, досталось и разным атаманам, и белым. А вот красных пожалели. И всё потому, что эти не грабили. Жалкие они какие-то были, полураздетые и разутые, голодные, но гордые и идейные. Может поэтому многие наши мужики и пошли за красных, больше их защищать, чем нас. А воевать наши казаки умеют, только не берегут себя! Вот наш дедушка Коля и потерял свой глаз.

Про Великую Отечественную Войну бабушка рассказывать не любила, начинала плакать. Видимо были ещё свежи в памяти те страшные годы лишений и горя, боли и слез, страданий и утрат, голода и холода, человеческой ненависти и предательства.

Сначала войны на фронт призвали всех мужчин призывного возраста, потом ушли в ополчение добровольцы, но враг приближался, не останавливался, валил, как снежный ком с горы в лютую зиму. Когда через деревню проходили наши отступающие войска, оставшиеся старики, взяли своё оружие и ушли в леса. Деревня словно вымерла. Остались только немощные, женщины и дети.

– Запомни, внучек, что я тебе скажу. Врага не бойся! Враг на то и есть враг, что бы его уничтожить. А вот бояться надо предателя! Этот по страшнее врага будет. Он ходит с тобой по одной земле, дышит одним воздухом, пьет из родника одну с тобой воду и потом наносит самый подлый и самый страшный, неожиданный удар в спину!

Немцы в начале вели себя нормально, зверствовали в основном мадьяры, румыны, прихвостни фашистские. Грабили и убивали, издевались, как могли. Но самым горьким было то, что среди них особенно отличались наши предатели. У нас в деревне два таких было, Попов и Сунько, бывшие главари Комбеда. Они же первыми и пробежали к немцам, упали на колени и кляли Советскую власть, на чём свет стоит. А что бы выслужиться начали сдавать всех офицерских жен и детей, коммунистов у нас правда не было, но они всё равно настаивали, что есть много «очень сочувствующих» Советской власти. Вот до сих пор не пойму, какая им от этого польза была? Чтобы просто сохранить свою подленькую, никчёмную жизнь? Ведь на фронт не пошли, прикинулись больными и убогими.

К этому времени наша старшая дочь Алёна уже была замужем, на руках ребенок, шестилетний Славка. Муж её Виктор был лейтенантом, офицером, значит. Так вот этот Попов и привел к нам в дом мадьяров. Вывели они Алёну и Славика во двор, поставили к стене, воткнули стволы автоматов в рот и хотели расстрелять. Но тут подъехал на мотоцикле немецкий офицер, остановил издевательство, прогнал извергов. Говорил нам, что сам до войны работал в Казахстане, а дома у него жена и дети малые, показал фотографию. Спас, одним словом, спас. Но только Алёна после этого стала седой, белой как лунь и сердцем больная, а Славик заикается. Муж её Витя уже старшим лейтенантом погиб при форсировании Днепра. Прислали потом похоронку и документы его с разводами от днепровской воды.

На вокзале немцы поймали двух партизан, те хотели подорвать цистерну с бензином. Всё деревню согнали на вокзал, устроили публичное истязание пленников для общего устрашения. Пытали и мучили страшно, добивались узнать дорогу в партизанский отряд, но те молчали. Тогда они зацепили крюками за языки и так протащили через всю деревню до самой реки. Там и расстреляли. Царствие небесное великим мученикам!