Джереми Скотт уже попал в поле зрения Амалии, когда она следила за дуэлью со своего наблюдательного пункта на дереве. Он показался ей молодым – лет двадцати пяти или около того, но теперь, видя его лицо, обращенное к ней с подушек, она убедилась, что ему и того меньше, и сердце у нее сжалось. Слишком велик был контраст между его юностью и тем особенным выражением, какое появляется у человека после того, как смерть погладила его по голове, постояла рядом и скользнула прочь. Амалия знала, что Джереми Скотт пострадал куда больше своего коллеги, знала и то, что врачи до недавнего времени опасались за его жизнь. Вероятно, он не будет ходить, а раз так, получается, что до конца своих дней он останется калекой. Разумеется, секретная служба выделит ему пенсию, но Амалии было отлично известно, что сломанные агенты, как и сломанные игрушки, никому не нужны и что пенсии хватит только на то, чтобы кое-как сводить концы с концами. Слуга придвинул к постели небольшое кресло, и гостья села. Забрав стоявший на столе поднос, старик удалился.

Конец ознакомительного фрагмента.