– Ты собрал вокруг себя славных героев, юный конунг, – тихо произнесла она, но голос ее услышали все, – и, видно, желаешь, чтобы фисклинги, чьей княгиней я являюсь, присоединились к тебе?

Вульф хотел было ответить, но женщина продолжила свою речь, пряча правую руку под плащом:

– Не прошло трех лун с того дня, как я справила тризну по моим погибшим сыновьям, которых убили трусливые хундинги во главе с этим щенком!

Последние слова прозвучали, как яростный вопль орлицы, хватающей жертву и взмывающей в воздух. Ненависть сверкнула в ее глазах и на мгновение осветила ночь ярче, чем пламя факелов.

– Как могу я быть с тобой в союзе, когда ходит по земле эта падаль! – вскричала она, выхватывая секиру.

Среди людей послышались проклятия, сверкнули обнаженные клинки, дружина фисклингов встала в ряд, готовая следовать приказу своей княгини. Хундинги также приготовились к схватке, наблюдая за Айви, который, однако, своего оружия не обнажил, а лишь стоял, держа ладонь на рукояти меча. Желваки на щеках шевельнулись, когда его глаза встретили исполненный ненависти взор женщины.

Вульф шагнул вперед, поднимая руку.

– Остыньте! Негоже затевать распрю в гарте того, кто признал тебя своим гостем. Асгерд, ты пришла сюда мстить?

– Нет, мы покинули наш гарт, когда узнали, что приближаются тролли, – резко ответила женщина, – но, придя сюда, я увидела этих… лжецов и трусов, проклятых хундингов, и…

– Закрой рот, карга, а не то отведаешь моего меча! – не выдержал Айви. – Мой отец погиб, сражаясь с твоими отпрысками!

Зарычав, словно зверь, Асгерд шагнула к хундингу, но Вульф преградил дорогу и схватил ее руку.

– Замолчи, Айви, – бросил через плечо Вульф, не сводя глаз с разъяренного лица княгини, и добавил: – Я не позволю раздоров в моей армии.

– Кто сказал, что здесь твоя армия? – возмущенно воскликнула Асгерд, вырывая руку из цепкой хватки ильвинга.

– Вот эти вот князья, – Вульф указал на стоящих поблизости вождей, которые только что взошли сюда, чтобы принести клятву верности, – а также их дружины и жители их земель, что пришли этой ночью сюда, чтобы объединить силы в борьбе против нашего общего врага! Поклявшись в верности и заключив узы кровного братства со мной и друг с другом, они назовут меня ирмин-конунгом. Если хочешь быть с нами, будешь жить по нашим законам, а если нет – убирайся прочь и сражайся с троллями одна!

Асгерд медленно опустила секиру, ее глаза наполнились слезами, которые мог видеть только Вульф. Стараясь подавить дрожь в голосе, она проговорила:

– Ты хочешь, чтобы я простила им смерть моих сыновей?

– Сердце северян не знает слово «прощение», – твердо произнес Вульф. – Назови цену, и тебе заплатят виру18.

– Виру? – раздался возмущенный возглас Айви. – Ты сказал «виру»?! Я не стану платить никакой виры, пока она не заплатит за смерть моего отца!

– Будь проклят ваш род! – вскричала Асгерд и с этими словами бросилась на хундинга. Айви выхватил меч, готовый встретить удар воинственной женщины.

Но удара не последовало. Встав между противниками, Вульф схватил обоих за руки и силой заставил опустить оружие.

– Стоять! – рявкнул он воинам обеих дружин, которые начали медленно сближаться. – Никто не двигается с места! А вы успокойтесь и спрячьте оружие, – велел он Айви и Асгерд.

Оба неохотно отступили в стороны, но смертоносное железо по-прежнему сверкало в их руках.

– Значит так, – Вульф глубоко вздохнул, – обе стороны получат виру…

– Она не заплатит мне! – воскликнул Айви.

– Он не станет платить! – откликнулась Асгерд.

Вульф закрыл глаза, пытаясь унять закипающую злость, и через мгновение открыл.