– Вульф жив. Скоро он будет здесь.

Ильвинг смотрел некоторое время на старика, прежде чем сказать:

– Что ж, я верю тебе, Хельги.

Они услышали шаги и обернулись. Из-за угла дома появилась Хильдрун. Закутанная в льняную шаль, она подошла и встала перед ними. Холодный ночной ветер шевелил ее локоны, они отливали янтарем в свете горящих неподалеку костров.

– Не спится? – улыбнулся ей Хигелак.

– Куда уж там! – вздохнула девушка. – Можно, я тут присяду?

– Конечно!

Хельги подвинулся к Хигелаку, и Хильдрун села у края скамьи. Старый колдун заглянул ей в глаза – блестящие, встревоженные, озабоченные. Ему показалось, что он увидел в них далекий огонек надежды.

– Нет ли вестей от Вульфа? – осведомилась девушка.

Воин и колдун помотали головами.

– Не грусти, – произнес Хельги, взяв ее руку в свою, – он скоро вернется.

Девушка смущенно отвернулась и осторожно высвободила свою кисть.

– Если б он был здесь, мы бы знали, что делать, – тихо сказала она, будто этими словами пыталась оправдать свое смущение.

Хельги хотел было что-то ответить, но замер с открытым ртом. Хильдрун и Хигелак проследили за его взглядом и вздрогнули, увидев в десятке локтей от себя сидящего и тяжело дышащего волка, чьи глаза жутко сверкали в темноте. Хильдрун вскрикнула и вскочила на ноги, выхватив из-за пояса кинжал, а Хигелак достал меч.

– Остыньте! – велел им Хельги. Он встал и подошел к волку. Хигелак и Хильдрун медленно двинулись следом, держа оружие наготове.

Высунув длинный язык, зверь шумно дышал. Его белая шерсть пестрела кровавыми пятнами и комками грязи.

– Гляди-ка! – воскликнул Хигелак, указывая на меч и шлем у волчьих лап. – Откуда это у него?

– Спрячьте свое оружие, – велел Хельги. – Хигелак, ты же не собираешься убивать своего брата!

– Что?!

Разинув рты, Хигелак и Хильдрун смотрели на волка, который встал и подошел вплотную к Хельги. Он взглянул на колдуна, и в его хищных глазах засветилась мольба.

Хельги вздохнул и повернулся к девушке.

– Хильдрун, сходи-ка за одеждой.

– Одеждой? – не поняла она.

Хельги ничего не ответил и посмотрел на волка. Когда девушка ушла, колдун огляделся и убедился, что рядом нет никого из посторонних, а затем начертил в воздухе руну «Манназ» и забормотал что-то слишком тихо даже для острого волчьего слуха.

Словно завороженный, Вульф не сводил глаз с магических линий, которые сияли алым перед его взором. Их свет, казалось, проникал в самое естество оборотня, оживляя те священные капли крови, что текли по его венам, сохраняя хрупкую, как весенний лед, связь с древнейшим предком, которая протянулась сквозь десятки минувших поколений. Таинственная сила пробудилась от многовекового сна и заработала, заставляя волчью щетину втягиваться в кожу, а кости возвращаться к человеческим размерам. Это превращение оказалось дольше и болезненнее предыдущего. Многих трудов стоило Вульфу не закричать от адской боли, которая сжала раскаленными тисками голову и все тело, заставляя стонать и корчиться в судорогах.

Вскоре все закончилось. Когда Вульф открыл глаза, он обнаружил, что лежит на земле нагой. Он приподнялся на локтях и различил в полумраке мутные образы стоявших рядом брата и вардлока.

– Ты меня слышишь? – донесся до Вульфа хриплый голос колдуна.

Вульф кивнул и вдруг почувствовал приступ тошноты. Он резко отвернулся, желудок забился в конвульсиях, изрыгая содержимое на траву. Наконец он поднялся на ноги и, слегка пошатываясь, шагнул к колдуну. Хельги обнял Вульфа и похлопал по спине.

– Слава богам! – засмеялся колдун. – Ты все-таки выжил!

Вульф слабо улыбнулся в ответ и повернулся к брату, который до сих пор не пришел в себя от изумления. Теперь и они заключили друг друга в объятия.