Уже под вечер, когда воздух за окном подёрнулся сумеречным светом и робко зажглись первые огни на балконах тех пятиэтажек, что были через детскую площадку, на холме, покрытом высокими липами с облетевшими листьями, раздался ещё один упрямый звонок. Номер был снова не определён. «Убью… прости, Господи», – Миша мысленно представил силуэт говорящего. Направил на его ауру золотой луч. Только после этого, не испытывая ни малейших колебаний, снял трубку.

На этот раз там никто не дышал. И не бормотал. Напротив – раздался приятный, чуть хриплый, правда, голос шефа:

– Нуте-с, молодой человек! Как ваше ничего? Или всё-таки чего-то? Рассказывай, сколь загубленных деструктов на твоей совести. Скорая медицинская не потребуется?

– Всё в порядке, Александр Андреевич, – улыбнулся в мембрану телефона Миша, представив для ясности, круглое и добродушное лицо. Таковым шеф был всегда, когда пребывал в бодром состоянии духа. – Все обезвреженные мною деструкты тщательно складированы лично мною в ванной комнате. Кровь в прихожей я вытер, можете не сомневаться. Тряпка сожжена, пепел развеян по ветру. Все выпотрошенные внутренности спущены в канализацию. Информация с «Водоканала» о пираньях не поступала.

Александр Андреевич оглушительно рассмеялся. Он заявил своему молодому сотруднику следующее. Через минут эдак пятнадцать-двадцать (точнее, через пол часа, «округлил» Миша) за ним прибудет серая «волга» десятой модели номер СО 235 В 23. Предварительно ему позвонят на сотовый. Представятся Сашей, что от Александра Андреевича. Только тогда (не раньше!) нужно будет спуститься. Сесть в машину, что будет ждать у подъезда, и поехать. Это наводило на мысли, что в деле с убиенным Вороновым-Коломейцевым, а также с внедрившимся в контакт деструктом-диверсионником наметился явный прогресс. Иными словами, начались светлые подвижки. Теперь требуется его помощь.

…В кабинете шефа кроме самого хозяина, излучающего помимо напряжения свет и любовь, находился маленький Павел Фёдорович. Перед ним на вытянутом столе с иконой Богоматери в центре, что обычно лежала по правую сторону (там же была установлена маленькая хрустальная пирамидка) покоилась старинная, на металлических зажимах картонная папка с «хранить вечно». Начальник «собственников» тут же открыл её и предъявил на опознание ряд фотографий с запечатлёнными на них мужчинами. Все они как на подбор были брюнеты с вытянутыми, породистыми лицами и были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Все да ни все. В «фасе», что уставился на него с глянцевой бумаги 6 на 4, в левом углу стола, Миша тот час же признал деструкта-диверсионника, который вторгнулся в контакт с Вороновым. Затем, судя по всему, умертвил его. Знакомые чёрные глаза смотрели особенно пронизывающе и зловеще, но на устах блуждала загадочная усмешка. (От этого, впрочем, лицо и его обладатель не становились добродушнее.) Да господь с тобой и со всеми вами, будто говорил этот тип. Кому я в состоянии причинить зло? Я же сама святость или невинность, если всмотреться повнимательней. А вы этого не хотите сделать, то есть всмотреться. Имеете в отношении моей скромной персоны явное предубеждение… ай-ай-ай, не хорошо-то как…

– Тот самый, – сказал Миша уверенно, положив фото оборотной стороной на стол. – Тот самый диверсионник, что «пас» меня и Воронова во время контакта. Нашли этого молодчика? Кто он?

– Тот самый диверсионник, что убил Воронова, – вздохнул Александр Андреевич, осветившись изнутри непонятным сиянием. – Только благодаря твоей памяти на детали, Миша, нам удалось так скоро на него выйти. Затем оприходовать его до нашей конторы. В настоящий момент он – в «особом помещении». С ним работают…