Пришлось возвращаться в деревню ни с чем. Мне потребовалось трое суток, чтобы выйти к какому-то маленькому хуторку, откуда хозяин подбросил меня до ближайшего отделения милиции. Участковому я соврал – сказал, Сашку загрыз волк. Правда звучала слишком безумно, чтобы в нее поверить, участковый и так подозревал меня в убийстве и не спускал глаз. Он вполне мог бы решить, что перед ним наркоман, под кумаром убивший подельника и теперь валящий все на зверя. Переночевав, следующим утром в сопровождении местного участкового и двух лесников мы отправились на место стоянки. Дорога была знакомой, засеки я оставлял часто, так что место Сашкиной гибели мы нашли легко. Звери не успели откопать тело.

Едва взглянув на мертвого охотника, старший лесник начал ругаться:

– Мать твою, опять людоед. Только одного прибили – как следующий нате вам. – Специально для меня он пояснил: – Волков расплодилось много, три месяца назад один ребенка загрыз. Только-только прибили его – теперь вот этот. Хорошо, деревень рядом нет… У меня все люди в отпуска разбежались – пока не вернутся, травить зверя не с кем.

– Мне показалось, это был не волк.

– А кто ж еще? Рысь так горло драть не станет, медведь тело бы когтями разодрал. Эх, стояла бы погода нормальная – прошли бы по следу, да теперь поздно.

Участковый отозвал лесника в сторонку, тихо о чем-то переговорил с ним, а по возвращении стал смотреть на меня куда дружелюбнее. Собрав оставшиеся на стоянке вещи и упаковав тело на носилках, маленькая процессия тронулась в обратный путь. Я пытался расспрашивать лесников о том, не было ли каких-нибудь слухов о странных чудовищах, но быстро прекратил – на меня стали коситься: мол, «у страха глаза велики».

Я вернулся в Тряхино, отдал Сашкины вещи каким-то то ли родственникам, то ли собутыльникам, посидел на поминках. Мои друзья, как выяснилось после звонка в турфирму, по-прежнему числились среди пропавших. Нового проводника не нашлось: никто не соглашался идти в места, где появился людоед. Выбор был прост – или вернуться в Нижнеивановск и ждать результатов работы спасателей, или идти одному. Сидеть и ничего не делать я не мог, идти в лес без проводника просто глупо. Кроме того, я боялся.

В убитой мной твари было что-то чужое. За все тридцать лет жизни я не встречал ничего сверхъестественного, такого, чего нельзя было бы объяснить логически. Сейчас же в голову лез всякий бред о мутантах, оборотнях и тому подобная глупость. Нет на земле существ, способных наплевать на выстрел из ружья, остановить его на лету!.. То есть не было. При одной мысли о возвращении на болота мысли опутывал липкий страх, хотелось бросить все и бежать туда, где много людей, где никто не набросится со спины. Я обратил внимание, что начал слишком часто оглядываться, стараюсь держаться на хорошо освещенных местах. Немного подумав, понял: если сейчас не разберусь с этой загадкой, то буду мучиться до конца жизни, считая себя трусом. Стало противно.

На следующий день я сходил к местному кузнецу и купил у него длинный широкий тесак.

Палатку брать не стал: построю шалаш. Кое-какие знания по части жизни в лесу в меня все-таки впихнули. Рюкзак набит консервами, за спиной топорик, тесак прикручен на длинное древко с распоркой. Если я смог убить зверя простым топориком, то и получившаяся рогатина сможет остановить его. Вторая ночь прошла недалеко от того места, что и в прошлый раз. Заснуть мне не удалось – все время подкладывал дрова в костер и прислушивался к лесным звукам. Утро встретил совершенно разбитым, но прошел еще километров двадцать, прежде чем принялся обустраивать стоянку. Постройка шалаша из елового лапника не заняла много времени, днем мне даже удалось поспать часок.