– Эх ты, рохля, – пробормотал Эз, с укором глядя на нападающего. – И за что только тебе платят одиннадцать миллионов баксов в год?!

«Ангел» был одним из многочисленных гранитных карьеров Вермонта. Прожилки гранита тянулись по скалам, извилистые, как морщины на лице Эза. Прежде в скалах вручную просверливали отверстия, закладывали взрывчатку, дробили камень и отправляли его на экспорт. Теперь техникой управляли компьютеры. Работая по ночам, Эз не встречал здесь ни одной живой души… Насколько он знал, днем в карьере тоже было безлюдно. Иногда старику казалось, что он единственный человек, который здесь трудится.

Он охранял карьер уже тридцать лет, и за это время ему пришлось подать только два отчета о происшествиях. Однажды во время грозы взорвались заряды, предназначенные для использования на следующий день. Второй случай был связан с самоубийцей – тот перелез через ограждение и спрыгнул со скалы на острые камни. Придурок сломал обе ноги, однако пошел-таки на поправку и занялся интернет-бизнесом.

Эзу нравилось работать по ночам, он любил одиночество. Иногда, обходя карьер, старый индеец старался ступать как можно тише и тогда слышал, как распускаются на деревьях почки. Он ощущал запахи разных времен года. Иногда он лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел на звезды, образующие созвездия его жизни: злобный Телец разочарования, шаткие Весы справедливости, Близнецы, напоминающие о двух женщинах, которых он любил и давным-давно потерял.

«Хотелось бы знать, что сейчас происходит на Оттер-Крик-Пасс», – думал Эз. На этой неделе протесты племени абенаки против застройки бывшего кладбища усилились до такой степени, что привлекли внимание общественности. К тому же в городе произошел весьма странный случай: проснувшись однажды утром, местный пьяница Эббот Тул обнаружил, что его волосы, всю жизнь прямые, теперь вьются барашком! Бедолага немедленно бросился в церковь, где провел целый день, взывая к милосердию Иисуса и упрекая призраков за то, что они над ним насмехаются. По Комтусуку поползли слухи, их нашествие было сродни метели из белых лепестков, что припорошили крыши машин и забили стоки в душах открытого бассейна.

Если бы Род ван Влит был чуть поумнее, то завез бы все строительное оборудование на площадку глубокой ночью, когда индейцы мирно храпят в своих палатках. Им повезло, что представитель компании «Редхук» такой непроходимый болван. Учитывая неорганизованность протестующих, это ставило обе стороны в равное положение.

Эзу показалось, что справа от него пролетел светлячок. В следующее мгновение старик осознал: то был вовсе не светляк, а блуждающий огонек на темном экране, показывающем северную часть карьера, где велись наиболее активные разработки. Эд ощутил, как его окатило жаром, – это было привычное, хорошо знакомое возбуждение. Нахлобучив шапку, он направился к месту, где вспыхнул огонек. С каждым шагом с него слетали годы, и вскоре он вновь стал сильным, прямым и могучим, как дуб, пробивающий своей верхушкой небо.

Росс не знал, кого больше упрекать – Итана, заронившего в его душу опасные семена, или самого себя за то, что серьезно отнесся к словам племянника. Итан сказал: всем в городе известно, что в карьере «Ангел» водятся призраки… Росс медленно пробирался по узкой тропе, пока не почувствовал: волосы у него на затылке встали дыбом. Фонарь решил пока не включать. Работая у Уорбертонов, он убедился, что свет порой может испортить все дело. Власти обычно оставляют охотников за привидениями в покое, но нарушение границы чужих владений в любом случае остается правонарушением. Если ты исследуешь кладбище, то должен быть готов в любую минуту вскочить в машину и скрыться задним ходом, с выключенными фарами. И уж конечно, если глубокой ночью ты пробрался на чужой участок, надо постараться стать как можно незаметнее.