– Ну что, я первый? – предложил Томар.

Альберт согласно кивнул, не сводя с него взгляда, светлая голова ярко выделялась на фоне тёмно-коричневой доски. А левее… Дыхание перехватило. За спиной однокурсника стояла чёрная фигура из снов. Неподвижно, выжидая, наслаждаясь его ужасом. Разум робко лепетал, что это всего лишь стоит за кафедрой одетый в чёрное учитель, но Альберт не слушал, он пытался удержаться на подкашивающихся ногах, глотнуть воздуха горлом, на которое будто накинули невидимую удавку, и не провалиться в слепую черноту, где он окажется полностью во власти чёрного человека, на его территории, без единого шанса спастись. Тупой удар в грудь, земля уходит из-под ног – значит, вот так это произойдёт?..

Пронзительная боль в копчике и левом локте развеяла наваждение. Он полулежал посреди класса боевой магии, а стоящий над ним Томар смущённо протягивал ему руку. Альберт тряхнул головой, показывая, что встанет сам. Пришлось сначала неуклюже перевернуться на четвереньки, а потом пытаться выпрямиться, опираясь на не ушибленную руку и преодолевая боль в груди и нижней части спины. Зато это давало повод подольше не поднимать пылающее лицо и ни с кем не встречаться взглядом. Такого позора с ним никогда в жизни не случалось. Теперь бы только не расплакаться от обиды. Эта мысль отрезвила: хуже есть куда, значит, есть стимул держаться. Отчаянно хромая, он поплёлся к своему месту, только бегло посмотрев на учителя. Тот с бесстрастным видом что-то царапал в своих бумажках. Что он там пишет, «ни на что не годен»? Козёл.

За остальными поединками Альберт не следил, поглощённый задачей справиться с унижением, не умереть со стыда и придумать, как реабилитировать себя в глазах одноклассников. В конце концов, впереди целый год. Если их поставили биться друг с другом на первом же занятии, то явно не в последний раз. Он ещё покажет себя – а ему есть что показать. Если только не будет проваливаться в кошмар наяву каждый раз при виде учителя! Чёрт возьми, это же был пройденный этап, ну почему опять! Хотя как раз можно предположить почему: связь Дженкинса с боевой магией – всё ещё, кстати, неясная – пошатнула выстроенную за предыдущие годы систему аргументов, объяснявшую, почему он никак не может быть тем-самым-человеком.

А хоть бы даже и был!

Урок закончился, и Альберт со злостью сгрёб с парты тетрадь и учебник.

Какая, на самом-то деле, разница? Он же его не узнал – вот и всё! Вопрос закрыт!

Он вытолкался из класса вместе с толпой студентов.

Теперь-то что?!

– Да какая разница! – почти крикнул он в лицо Леофу, на ходу соображая, что одноклассник только что задал ему вопрос, а он вместо ответа выпалил то, что вертелось в голове.

Леоф ошарашенно заморгал и пробормотал:

– Да – в общем – никакой… Просто подумал – вдруг ты захочешь с нами. Нет так нет…

И скрылся в коридоре быстрее, чем Альберт смог придумать оправдание своей невольной грубости.

Ночью выпал снег. Ровным, не истоптанным ещё белым слоем он покрывал двор, лежал на скамейках, на низких бортиках круглого пруда, не успевших до конца пожелтеть рябинах, манекене для отработки заклинаний – студенты прозвали его Рикардо… А ведь ещё даже не ноябрь. В Каэлиде, конечно, тоже иногда выпадал снег, но обычно только после солнцестояния. Офелия и не подумала взять с собой тёплой одежды. Впрочем, согреваться можно и эфиром. Куда хуже то, что выданная ей по прибытии «Памятка преподавателю» гласила: «…форма одежды свободная, однако предпочтение отдаётся традиционному стилю». И Офелия успела заметить, что предпочтение ему ещё как отдаётся! А дома она работала в основном с низшими и не хотела своим видом сразу устанавливать дистанцию, потому носила что попроще и именно это в спешке прихватила с собой в изгнание. И теперь вышло наоборот: привычная одежда отрезала её от нового коллектива. О нет, нашлось среди её вещей одно платье, которое она не надевала ни разу. «Традиционное», как деликатно называлась в памятке мода высших, длиной до пола, из мерцающего мелкими блёстками серого шифона. Как, ну как она умудрилась сунуть в чемодан именно это? Оно было бы слишком нарядным даже для официальных мероприятий, если бы ей таковые предстояли. Платье Офелия затолкала на полку поглубже и каждый раз безуспешно пыталась придумать, как бы по-новому сочетать брюки или юбку с туникой и вязаным кардиганом.