– Это значит, что ритуал был либо как-то изменен, либо это вообще другой, неизвестный ритуал.

– Так, а что давал тот?

– Формирование определенного ментального паттерна.

– Паттерна? То есть им вкладывают в голову какую-то схему поведения?

– Схему поведения для достижения определенных целей, – поправил меня Прир. – Слушай, ты сейчас можешь пропустить занятие?

– У нас математика, так что да, могу. Только это плохая идея – не стоит привлекать внимание.

– Тогда давай во время большого перерыва. Сможешь уйти, не вызывая подозрений?

– Попробую, – кивнула я. – Хочешь туда сходить?

– Хочу. Ты могла и в самой руне что-то пропустить, если она там осталась, конечно, и вокруг надо все обследовать с применением профессиональных техник.

– Думаешь, там все убрали?

– Если это не дурацкая шутка, то наверняка.

– Только совершенно непонятно, зачем они приходили ко мне ночью?

– Вряд ли познакомиться, – вздохнул парень. – Как бы еще не вызывая подозрений узнать, приходили ли к остальным. Есть идеи?

– Насчет Ткхена и Жана не знаю, а Тена – моя соседка. Этот человек, по крайней мере после того, как я проснулась, к ее двери не подходил. И еще одно… – я помедлила, решая моральную диллему. – Я не уверена, но мне кажется Тена и Жан ментаты.

– Если это так, то тогда за них можно не беспокоиться, на них никакое внушение не подействует, – задумчиво ответил парень. – Если только…

– Эти две полоски…

– Да. Тогда выходит, что ждали именно их, а вы с боевиком были побочными жертвами.

– Зачем тогда он стучался ко мне?

– М-да, непонятно.

Или эти две лишние полоски были для эмпатов, а не ментатов. С другой стороны, ментальный ритуал, если его действие похоже на действие ментального же артефакта, имеет ровно такое же воздействие на нас, как и на обычных людей. Это сами ментаты другие.

– Ладно, сходим посмотрим, что там еще осталось. А то может и правда чья-то неуместная шутка. Слу-у-ушай, а ты никому не говорила, что хорошо знакома с Зеером? Может, дело в нем.

– Думаешь, хотят до него добраться через меня? Ну, Эси и Тена знают. Да и остальные, кто перевелся из столицы, подозревают, что мы знакомы. Он же у нас преподавал, да и видели меня, возможно, в его обществе.

– Знакомым быть мало…

– А может дело в том, кто я? Может, дело именно в этом?

– Ну а смысл? – парень посмотрел на меня внимательно, будто пытаясь просканировать.

– Вдруг, не знаю… Вдруг тут есть какой-то эзотерический компонент?

– В смысле?

– Не знаю, что если для какого-то ритуала нужна кровь скиталицы?

– Глупость какая! – возмутился он. – Скитальцы ничем физически или магически не отличаются от других реннов. Или в вашем мире было что-то подобное?

– В моем мире волшебства вообще не было, – пожала плечами я.

– А, вон оно в чем дело! – рассмеялся он. – Ната, ты, видимо из-за этого, к магии относишься, как к детскому представлению о волшебстве, а магия – это наука. Это то же самое, что считать, что молния – ударившая с неба, это не электрический заряд, возникающий из-за скопления заряженных частиц в облаках, а ворожба какого-нибудь бога молний и грома.

– Ну да, смешно! – обиделась я.

Хотя, если честно, в его словах была большая доля истины. Мне об этом часто и Алек говорил, но Мади удалось подобрать очень точные слова. Я действительно к магии отношусь как какой-нибудь древний человек к простым атмосферным явлениям. Нужен дождь, значит покамлаем богу дождя – вот у меня так же с магией, только я не богу камлаю, а руны рисую, подсознательно считая, что именно они дают магию, а не мое собственное тело.

– Значит, от меня не захотят отщипнуть кусочек для какого-нибудь ритуала?