— Хорошо, — еще одна растерянная улыбка. Я покачала головой и пошла на кассу.

Не успела рассчитаться, как зазвонил телефон. Мелодия из мультика про маму-обезьянку, установленная на Берта.

— Кто говорит? — спросила, подняв трубку.

— Слон! — отозвался Альберт, привычно подыгрывая мне.

— Как дела, сынок? — убрала карту в кошелек и вышла из магазина.

— Отлично! Тетя Галя сказала, что ты согласилась купить планшет… — с надеждой в голосе пробурчал сын.

— Я уже его купила, но получишь только в день рождения! — ответила честно.

— Круто! — искренне обрадовался он.

— Мам, а можно мне с Ваней и Ростиком в кино? Я уже запарился учиться!

— Алик, что за «запарился»?!

— Простите, мадам, устал как конь! — ответил сын, прихрюкнув в трубку.

— Во сколько и на что собираетесь? — уточнила, садясь в машину.

— В пять начало, в полвосьмого буду дома! Новый «Мерлин» вышел… — отчеканил Альберт.

— Хорошо, только тетю Галю предупреди.

— Ага, мы сейчас за книгами в торговый центр, а потом, оттуда, я сразу к пацанам… — сообщил сынок и повесил трубку.

6. Глава 5

Генрих

В торговом центре, как и всегда, было полно народу. Женщины суетились между бутиками, мужчины с кислыми лицами бродили за ними, дети выпрашивали игрушки…

Напротив книжного магазина красовался ювелирный. Завидев скидки до восьмидесяти процентов, такой опытный кобель, как Тим не смог удержаться.

— Ген, я на минуточку, ты не против? — он по-детски составил брови домиком.

— Ладно, я пока книги посмотрю, — махнул на него рукой. Все равно же все нервы вытреплет, если не скупит половину уцененных украшений…

На удивление вместо привычной тишины, в книжном играла тихая музыка, стояли столы, за которыми можно было посидеть и просто спокойно почитать, не покупая книгу. Неужели «европейские традиции» добрались и до Руси-матушки?

Понимая, что раньше, чем через полчаса Тимура не увижу, прошелся мимо книжных полок, взял томик Гете и заказав у девушки кофе, сел читать.

Не знаю сколько прошло времени, но у пацана, проходящего мимо меня, упал большой атлас мира. Он нес целую стопку и, верхняя из книг, соскочив, задела мою чашку, а пролившийся кофе нещадно испортил жизнь Иоганну Вольфгангу.

— Ah du schwein! (Ах ты, свинья! (нем.)) — невольно вырвалось у меня. Не хотел я мальца, конечно, свиньей называть, но…

— Fahr zur hölle! — практически без акцента, мальчишка послал меня к черту.

— Ты знаешь немецкий? — я удивленно поднял глаза от книги и наконец-то увидел его лицо.

— У нас, в семье, немецкий — второй язык, — слегка задрав носик, ответил паренек. Все бы ничего, но это был я сам, лет так десяти. То есть, не буквально я, конечно, но… Лицо точно мое, даже нос также морщит. — Не переживайте, это моя вина и я заплачу за испорченную книгу и ваш кофе. Что, кстати, читали?

— «Фауста», — не задумываясь ответил, рассматривая его лицо.

— «Театральное призвание Вильгельма Мейстера» мне понравилось больше, — спокойно сказал он, поставил свою стопку книг на стол и ушел обратно к полкам.

Я потер виски, активно моргая. Книги, все так же, лежали на столе, но я изо всех сил надеялся, что схожесть нереальна. Этого не может быть! Мне показалось. Сейчас подойдет обычный мальчишка, как сотни других на улице и все станет нормально...

— Вот, возьмите, а кофе принесет официант. Еще раз извините, я не хотел… — паренек, все так же беспощадно похожий на меня, протянул мне «чистого» «Фауста» и еще одну книгу, подхватил свою стопку, испорченного Гете и пошел к кассе.

— Подожди, — я вскочил с места и догнал его. Ощущение, что все это сон, окончательно укрепилось в моем сознании, но и на сказку было похоже не меньше. Я перехватил у него книги и предложил. — Давай помогу? А залитого «Фауста» я сам оплачу.