Последние слова заглушил грохот летящих ракет. Казалось, им в небе было тесно, настолько ошеломляющим получился залп. Следом пошла вторая партия, а, за ней, третья.

– Дорвались потомки, – усмехнулся Мура. – Там, после них, хоть что-то останется?

– Думаю, всё в щебень, – предположил Даня. – Имеют право. Их города не лучше выглядят.

– Только, всё это ненадолго, – мрачно заключил Старый.

– Почему? – не понял я.

– У них система защиты не имела дублирующего варианта. Почему?

– Почему?

– Потому, что они представить не могли, что мы додумаемся до причины работы их защитных куполов. И, тем более, не могли предположить, что мы рискнём генераторы защитных полей уничтожить. Вообще, по-моему, пришельцы о нас не самого высокого мнения.

– Даже, до сих пор?

– Да. Воспринимают нас, только, как примитивные орды варваров. Ну, налетели, покрушили, взорвали что-нибудь. А, что к чему в их стройной системе коммуникаций – для нас, типа, как для питекантропа печатная плата компьютера. Поэтому и не могли, даже, допустить, что мы разберёмся, какой объект генерирует защитные поля их объектов. А мы разобрались.

– Не мы, – поправил его Старый. – Кураторы. А мы и есть те самые варвары, что налетят и всё разрушат.

– Может быть. Но, всё равно, консерватизм мышления пришельцев заставляет их бить по хвостам. Вот, сейчас, получили они ракетами по мордасам, осознали, и, в следующий раз, так просто не получится. Тем более, что мобильные генераторы у них есть.

– С чего ты это взял? – удивился Алик.

– Защитные поля были у них, как только они высадились на землю. Вспомни, как потомки рассказывали. Их дисковидные аппараты сразу были неуязвимы для ракет землян. Даже, ядерные боеголовки поглощались защитным полем. А, тогда, таких антенных полей ещё не существовало. Их пришельцы позже понастроили.

– Мне, вообще, кажется, что всё это время мы воюем с искусственным интеллектом, – задумчиво проговорил Старый. – Сами посудите: и защита, и нападение, всегда у них подчиняется определённым алгоритмам. И, стоит сломать этот самый алгоритм, сразу всё у пришельцев идёт через пень-колоду. Ну, не может разумное существо так поступать. Тем более, настолько высокоразвитое.

– Так, где же, тогда, сами пришельцы? – Верёва расстроился так, словно узнал, что никогда, больше, не увидит ближайшего родственника.

– Может, и нигде. Сидят, себе, на своей планете и получают посылочки с полезными ископаемыми от своих автоматических станций дальнего базирования.

– Это, тебе потомки сказали? – усмехнулся я.

– Нет. Сам додумался.

Сегодня в резервации праздник. Первый день весны. Хотя, не понимаю, чему тут радоваться? Здесь, под землёй, что весна, что зима, что лето, всё едино. Климат ровный, всегда тепло. Но, праздник, есть праздник. И мы собрались. А, что? Имеем право. Во-первых, мы такие же граждане резервации. А, во-вторых, заслужили своей ратной службой. Да и отдохнуть надо после трудов праведных. Тем более, что праздники тут редкость. Положа руку на сердце, в город я, после гибели Эгиды, не выходил. Не мог. Только, последний месяц отпустило. Не то, что я не вспоминаю о ней. Помню. Просто, горечь утраты притупилась и ушла куда-то глубоко, напоминая о себе ноющей болью.

– Ты, как? – поинтересовался у меня Верёва. – Опять, сиднем на базе сидеть будешь, или, составишь нам компанию?

– Составлю, – решился я.

– Да ты что?! И, как это ты сподобился? Монах Стаф решил явить миру свой лик!

– Будешь стебаться, в лоб получишь.

– А в ответ? У меня рука бионическая. Стены можно ломать.

– А я с ноги заряжу. У меня там, тоже, кости титановые и мышцы синтетические. Мало не покажется.