— Смотри, что покажу, — Адам открывает приложение на телефоне и протягивает его Ане. А я мельком успеваю заметить вытянутый прямоугольник ярко-зелёного цвета на чёрном экране. — Это бак машины. Вот это — уровень бензина. Бензин переливается из колонки и наполняет бак. А мы можем это проследить.

— Смотри-смотри, — оживлённо реагирует Аня и пальчиком касается экрана. — Он там плещется!

— Да, — улыбается Адам. — На, наблюдай. Только крепко держи, пожалуйста.

— Я не уроню, — дочь успевает наигранно насупиться.

Ну а что? Просто так мы в театральную студию ходим?

Аня восхищённо наблюдает за экраном. Понятия не имею, с чего такой восторг. Может, цвет красивый у воображаемой жидкости? Неоново-зелёный.

Как только со всем покончили, я отмечаю, что Адам протягивает две сторублёвые купюры заправщику. Я не водитель. На самом деле, на заправках почти не бываю. Но мы несколько раз заезжали с Лёшей, и ни разу он не оставлял чаевые. На моей памяти папа оставлял монетки. Но точно я не припомню. Почему-то поступок Адама особенно ярко вписался в мозг.

— Что? — косится в мою сторону.

— Ничего.

— Мам, — долетает тихий шепот с заднего сидения. Бустер Адам поставил туда безропотно. Не спрашивая. Приехал уже во всеоружии. — Я в туалет хочу.

Я вздыхаю. Говорила же: марш в туалет перед выходом. Но нет же. Анютка у меня упрямая, как не знаю кто. Хотя чего уж там. Знаю, конечно.

— Сейчас от колонки отъедем, у здания припаркуемся. И вперёд, — смеётся Адам. — Я так понимаю, мне нужно увеселительные мероприятия разыскивать вблизи общественных туалетов.

— Очень смешно, — улыбаюсь ему в ответ. И… невольно засматриваюсь. На уверенные движения, твёрдый насмешливый взгляд, красивое лицо, губы, которые когда-то дикими глотками неудержимо отпивали мою душу… Адам внешне совсем не изменился. Все такой же притягательный. Такой же смелый, дерзкий, развязный. В глазах пляшут чертята. С ним так легко и комфортно, и обиды прошлого просто растворились куда-то. А мы как старые знакомые: по-настоящему рядом ничего не держит, но и отдаляться не хочется.

— Что тут за баки, я не пойму, — недовольство в голове Адама удивляет.

Пытаюсь проследить направление его взгляда и тоже вижу три больших красных бака у здания.

— Идите, я сейчас.

Наконец-то выйдя из кабинки и помыв руки, мы прошли в общий зал, где нас ждал Адам, засунув пальцы в карманы джинсов. Мужчина всегда одевается, как ему удобно: косуха или жилетка. Рваные джинсы, кеды или кроссовки, толстовка, а то и просто футболка в плюс двенадцать — всё это доказывает, что Адам не скован дресс-кодом даже на работе. Даже в холодную погоду…

— Ну? Все в порядке. Успели?— он откровенно над нами смеётся. И правильно делает. Будь я на его месте, точно так же сказала бы.

— Там так грязно, — Анюта морщит носик. Она не слишком жалует подобные общественные места, но делать нечего.

— В смысле — грязно?! А ну-ка.

Широким шагом он направляется вперёд и скрывается за дверью. Спустя полминуты выходит с недовольным видом и торопливо роется в телефоне.

Спустя пару секунд Адам оказывается в эпицентре внимания, а лицо девушки-кассира и вовсе становится белым, как полотно.

— Так. Я не понял. Что за беспредел на четвёртой точке? — зажимает телефон между ухом и плечом, с ходу начинает кого-то отчитывать, параллельно берет Аню за руку, а меня мягко придерживает за талию и ощутимо подталкивает к выходу. — Какие-то баки стоят непонятного вида, — зло смотрит за угол. — Перелив, что ли?! Я тебе за бодягу голову снесу! Че за фигня?!

Собеседник что-то отвечает, но Адам начинает злиться ещё больше.