— Может, попросишь Мефу собрать тебе обед с собой?

— Обойдусь, может, на голодный желудок у меня выйдет лучше?

На «владениях» в группе нас оказалось семеро: трое общажников и четверо элитников, но не самых крутых, а попроще. Носы они, конечно, задирали, но агрессии не проявляли, да и некогда было, весь месяц мы учились переключать зрение с обычного на магическое и обратно, пока выходило плохо у всех семерых.

— Бедолага! — Мила зрением давно владела. — Может, тебе витаминов попить?

— Я пью. А ты к завтрашнему «бою» готова? — перевела я тему.

Этого предмета я совершенно не боялась: в моей «боевой» группе были только девушки и все такие же хилые, как и я. Тут мы с Миланой занимались вместе, а ещё с нами распределили трёх девиц из компании самых элитных снобов потока. 

Профессор Кулакин обучал нашупятёрку искусству целостности со своим оружием, то есть под его руководством мы пытались вырастить из «волшебной палочки» «меч-кладенец», который впоследствии будет появляться у нас в руке по мере надобности прямо из браслета.

— Готова. Терпеть не могу «бой»!

— Я тоже! Но что поделать?

— Ты права. Нечего. А у тебя когда по расписанию «дар»? — Мила это спрашивала ежедневно и, замерев, ждала моего ответа.

«Дар» у всех студентов вёл ректор, и мне было не очень понятно, почему на его предмете мы оказались в группе с Маркусом Шоу вдвоём, волей-неволей став напарниками.

Надеюсь, Мила не ревновала, потому что эти уроки мне нравились больше остальных.

Во время пар у ректора студенты, соответственно, и мы с Шоу снимали все артефакты и учились чувствовать свою магию: её течение по энергетическим каналам, которое должно было быть плавным и равномерным, а дар требовалось научиться контролировать и, так сказать, включать и выключать по желанию.

Сначала мне показалось, что ректор Уман мне не рад. Видимо, зная, что я дикая, он вспоминал Елену, но, узнав меня лучше, Максимилиан успокоился. Он понял, что я далека от плетения интриг, и обучал меня владению даром наравне с элитником Маркусом.

За прошедший месяц мы с Маркусом научились медитировать, чувствовать течение магии и контролировать свою защиту. Только недавно у нас начало получаться не слышать мысли друг друга в состоянии медитации. То есть мы научились выставлять щиты подсознательно.

Видимо, всё это примирило звезду экранов с моим существованием, поэтому нас с Миланой его компания не задирала никогда.

— Стеф, а он очень сильный? — спросила Мила у меня по дороге в универ.

— Кто?

Вообще-то, среди магонцев было не принято обсуждать свой дар и силу, это считалось неприличным. В документах обозначалось только то, что определялось на глаз, то есть слабый, средний или сильный маг. Это можно было понять и по его ауре, но вот насколько слабый слаб, а сильный силён, никто не знал.

— Маркус! Кто, кто…

— Мила! Разве можно это обсуждать?

— Между подругами можно. Вот у меня средний дар целителя, и в подгруппе двенадцать человек! — выпалила она как на духу. — Элитников всего трое. Теперь ты колись!

— Сильный он, Мил, очень, — пришлось сознаться мне.

— Я так и знала! А про свою козу он тебе рассказывает?

— Ты что? Мы не настолько близки!

— Жаль.

Каролина Обережная, та самая стервозная блонда, лицо которой с первого дня мне казалось знакомым, не отлипала от Маркуса.

Да-да, за месяц я выучила, как кого зовут, артефакты памяти работали хорошо.

— Вечером придёте с сестрой смотреть кино?

— Конечно!

— Только после девяти, мне ещё «лекарства», «животных» и «основы» учить.

— Да мне тоже!

Вечера я обычно проводила в своей уютной, благодаря Мефодию, квартире, изучая теоретические предметы: «лекарственные растения», «магические животные», «основы медицины» и «правила безопасности при нападении демонов». Кстати, кот, кошка и домовой поладили и прекрасно сосуществовали вместе. Иногда ко мне приходили сёстры, и мы смотрели фильмы, развалившись на диване вшестером.