После дневного отдыха колонна двигалась заметно быстрее. Я же, расположившись лицом по направлению движения, зорко посматривал по сторонам. Если до днёвки я больше пытался разобраться в своих внутренних вопросах, то сейчас принялся с интересом оглядывать окружающую местность. А поглазеть было на что. То справа, то слева, правда на приличном расстоянии, взгляд постоянно натыкался на пасущиеся стада разнообразных животных, но моё обострившееся зрение позволяло мне без труда различать особенности их внешнего вида. Кого здесь только не было! И дикие лошади, и разнообразные антилопы, включая таких же полосатых гну, как и те, что тащили наши телеги, и сильно смахивающие на страусов крупные птицы, и какие-то павианоподобные приматы, и свинообразные различных размеров. Один раз, на самом горизонте удалось разглядеть огромное стадо бизонов. Встречались и хищники. Пару раз замечал прайды саблезубых кошек, размером с тигра, но более коренастых и плотно сбитых. А ближе к вечеру караван на протяжении получаса сопровождала волчья стая из пяти волков. Весьма внушительных волков, ростом по пояс взрослому человеку, но напасть они не решились и вскоре, свернув с дороги, пропали из виду. В воздухе носились разнообразные насекомые и птицы, охотясь друг за другом, причём не всегда победа доставалась последним. Однажды ко мне в клетку залетела огромная бабочка необычайной красоты с ярко-синими, отливающими перламутром крыльями и уселась прямо на мою руку. Пока я с интересом рассматривал это чудо, оно попыталось попробовать меня на вкус. Бабочка-вампир! Офигеть… Видимо, про то, что «ворон ворону – глаз не выклюет», она не знала. Пришлось взять её за крыло и выкинуть из клетки вон.

Пронаблюдав за округой до самого вечера, я пришёл к мнению, что наравне с вполне современными животными здесь сохранились и многие виды, вымершие в моём мире. Сама судьба предоставляла мне случай изучить жизнь этих ископаемых созданий в дикой природе, в отличие от моих бывших соотечественников, могущих строить свои предположения о них, исходя лишь из фрагментов скелетов. И вместо этого я сам в качестве дикого животного еду в клетке с весьма мутными перспективами. Мне выпал шанс, который не мог мне выпасть вообще никаким образом, и я не имел возможности этот шанс использовать. Одна эта мысль приводила меня в настоящее отчаяние, время от времени сменявшееся диким раздражением, заставляющим меня глухо рычать и стонать сквозь стиснутые зубы. Все люди, кто мог меня слышать в эти моменты, невольно сбивались с шага и, искоса поглядывая в мою сторону, принимались шептать себе под нос то ли молитвы, то ли проклятья. Таким образом я к вечеру совершенно извёлся и ненавидел уже весь мир вокруг в целом, и каждого индивидуума в нём в отдельности, включая самого себя.

Солнце нависло уже над самым горизонтом, когда караван, наконец, свернул с дороги и начал готовится к ночёвке. Телеги уже знакомым образом выстроили в кольцо, с той лишь разницей, что теперь не только рабов разместили внутри, но и все шатры также ставили исключительно внутри круга из повозок. Костры же преимущественно разводили снаружи. Заметив направляющегося в мою сторону Абу ир-Земаха, в сопровождении своих телохранителей, тащивших какого-то невольника, я уселся в углу и стал с безразличным видом ждать развития событий. Подойдя к клетке, Аба некоторое время рассматривал меня, но, видя отсутствие какой-либо реакции с моей стороны, нахмурился.

– Мне передали, что после дневного отдыха, ты всю дорогу очень волновался и нервничал. Что тебя беспокоит?