Тимур резко развернулся, настороженно шаря взглядом по воде в озере неподалёку и небу у меня над головой.

Я не смогла сдержать лёгкую улыбку – наглядная демонстрация того, как трудно моя внешность ассоциируется с огромным и опасным.

Атмосфера и так была хоть ножом режь, оно и понятно – Первый и Второй не таились, хоть втыкай в воздух розетку, хоть чистое электричество вырабатывай.

Я неделями коротала дни, как переваривающий пищу удав, мне трудно дышалось от силы…

Наверное, поэтому всё испортила. Соблазн был слишком велик.

Оба растревожено сканировали местность глазами.

Переполнено пошатываясь, что можно было списать на развязную походку, рассеянно улыбаясь замороженной улыбкой и не глядя по сторонам, я пошла прямо.

Поравнявшись с Тимуром, перестала дышать, заставила себя не поворачиваться, не смотреть на него. Прошла мимо, едва сдерживая расползающиеся губы и подгибающиеся ноги.

Так и дошла до окраины. Сначала по аккуратным дорожкам, потом по мосткам через озерца, не останавливаясь, дошагала до крошечного причала под одну лодку, сорвалась с края, с головой ухнув под воду, и, наконец, с бульканьем расхохоталась.

Октябрь был особенным месяцем для главного города Стихий. На площади за мостом земли перед Храмом проводились смешанные дружественные турниры. Третьего, к сожалению, не было, а значит роль хозяина состязаний должна была занять менее желанная адептами фигура – Тимур. Из-за принятого снисходительного почитания чужих традиций Маг вынужден был торчать в городе с самого утра, поощрительно принимая знаки запутанного церемониала. Каким этому церемониалу полагается быть, кажется, никто себе не представлял.

Вениамин, конечно же, был рядом, но помочь в этом деле не мог. Как Повелитель нечисти на турнире он мог выступать лишь в качестве наблюдателя, и почётные утомительные обязанности Тимур на него спихнуть не мог.

Маг хмурился и находился в скверном расположении духа.

Прошло немало времени с того дня, как Третий в последний раз дал о себе знать. Обещания времени он не давал, но теперь, узнав о его существовании, Тимур всё с меньшим терпением справлялся с его обязанностями.

С одиннадцати до двух было время для представления участников.

Прохор догадался привести свой охранный взвод целиком, скороговоркой доложив Первому их имена. Остальные были не так чутки к настроению Высшего мага. Являлись по одному, болтали, не думая о времени. К концу процедуры у Тимура от раздражения перекосился рот.

К двум зрители потянулись к трибунам, занимая места преимущественно с третьего ряда. Считалось, третий ряд на удачу. На самом деле, на первых двух можно было рассчитывать на несравненное зрелище, что называется, эффект присутствия: вы могли нахлебаться вытяжки грунтовых вод, получить булыжником по голове, простыть под резкими порывами воздуха или остаться без одежды и волос после неудачного прицельного обстрела огнём. Ничего. И на эти места найдутся седоки, любители экстрима.

– Не могли раньше собраться… – пробормотал Тимур себе под нос, быстрым шагом преодолевая ступени к возвышению, неловко, с опасным зазором, растолкавшему в стороны простые трибуны. Крайне недовольный и мрачный Маг упал на трон, обречённо хватаясь за голову, будто прикрываясь ей от происходящего.

О Вениамине любезные устроители не забыли: выставили кресло. Рядом с вычурным резным троном кресло казалось бедным родственником, выведенным в свет. Не забыли и на том спасибо. Даже подушку подложили на сидение. Сидеть долго, до ночи, подушка не лишняя мелочь. На троне, кстати, никаких поблажек.

Тимур не ёрзал, но скорее из-за необходимости держать лицо, нежели по другим причинам. Неподвижность к лицу начальственным лицам.